Нас убивали одной пулей на двоих: бежавшая из Мариуполя семья осталась без всего в Волгограде

Обстрелы, почти месяц жизни в подвалах, расстрел в колонне гражданских машин и попытки лечить огнестрельные ранения в практически антисанитарных условиях — лишь малая часть того, что пришлось пережить семье Минашкиных из Мариуполя.

Сейчас в гостинице «Царицынская» в Ворошиловском районе Волгограда находятся более семидесяти человек, эвакуированных из ДНР, ЛНР и освобожденных районов Украины. Среди них семья Минашкиных из Мариуполя — супруги Дмитрий, Ирина, их сыновья Артур и Дамир. Оставшиеся практически без всего, они смогли добраться до Волгограда около недели назад.

Прихрамывая, с палочкой в правой руке, Ирина возвращается с перевязки из больницы. Мариупольцы сейчас живут в номере площадью не более двадцати метров. В комнате две кровати, по углам несколько сумок с тем, что успели схватить перед эвакуацией, памперсы, аптечка с лекарствами. Несмотря на тесноту, супруги не жалуются: главное, что остались живы и сейчас все вместе.

— Когда эвакуировались, и я, и жена были уже с ранениями. От дома до ближайшего поста бежали сколько было сил, жена была на коляске — на руках малой, всё, что смогли взять, быстро схватили, — вспоминает Дмитрий. — Да и, собственно, брать больше нечего было. Месяц мы прятались от обстрелов в подвале нашей девятиэтажки, от жилья ничего не осталось… Машины тоже бросили, так как они изрешечены.

Мариуполь разделил на «до» и «после»

По словам главы семейства Дмитрия, в конце февраля их жизнь в буквальном смысле слова перевернулась: поделилась на «до» и «после». Как только в городе начали стрелять, они и другие жильцы дома были вынуждены «переехать» в подвал.

— Мы с левого берега Мариуполя, с начала освобождения города пытались выехать на машине три раза. Каждый раз без успеха. В третий, 17 марта, были ранены. Пытались выехать большим кортежем с другими гражданскими машинами — я за рулем, жена рядом, малыш у нее на коленках, а старший 13-летний сын — сзади. В районе проспекта Победы украинские военные в форме с синими полосами нас развернули и сказали, что дальше ехать нельзя. Когда начали возвращаться — от гостиницы «Азовсталец» по нам начали стрелять те же солдаты с синими полосами. Они видели, что с нами дети, но это их не остановило. В машину, как потом мы пересчитали, они попали девять раз. Одна из пуль досталась с женой нам. Одна на двоих.

— Сначала она пробила пассажирскую дверь, потом — мне правую ногу, далее — консоль перед коробкой передач и затем — попала в правую ногу Димы, а левую задела по кости, — вспоминает Ирина. — Свое ранение муж сразу не заметил, так как был в шоке. Я начала кричать и плакать навзрыд. Адская боль и страх.

Сейчас о ранении Ирины напоминает лишь бинт на ноге и каждодневные перевязки. Рана у Дмитрия практически полностью затянулась, но шрам однозначно останется на всю жизнь. С момента случившегося прошел уже почти месяц, но даже сейчас, находясь в безопасности, мужчина вспоминает события того дня, едва сдерживая слезы.

— Пришлось вернуться в наш подвал. Когда подъехали к дому — я закричал. Звал соседей, вместе достали жену из машины, перевязали ногу жгутами, чтобы остановить кровь. Звонили, но ни одна экстренная служба не приехала. Под обстрелами поехали в больницу, но там доктора сказали, что нет никаких медикаментов. Только дренажи поставили. Всё время пока были в укрытии, мы сами обрабатывали раны, знакомая-стоматолог колола антибиотики, потом сами же эти 25-сантиметровые дренажи убирали. Все препараты искали собственными силами — через знакомых, друзей, кто еще был в городе. Было очень страшно, приходилось под обстрелами по дворам бегать...

Эвакуация

Мариуполь семья Минашкиных и другие жильцы девятиэтажки смогли покинуть только 25 марта.

— Пришли украинские военные и, мягко говоря, выгнали нас из подвала. Выбора не было. Мы двумя подъездами решили бежать. Так как я прихрамывал — сосед помогал. Сначала бежали сколько было сил. Жутко было: от дорог ничего в городе не осталось, кругом слышны взрывы и выстрелы. В прямом смысле слова — бежали как по минному полю. Колонной добрались до военных с белыми повязками — российских. Только тогда выдохнули. Дальше был пункт эвакуации для беженцев в Сопино, в ДНР, затем Безымянное и Торез. Крыша над головой была, спали на матах. Таких, как мы, там очень много. Перед въездом в ДНР прошли фильтрацию: там взяли все наши данные, «откатали» пальчики, проверяли телефоны. В ДНР находились сутки, а затем нас направили в Таганрог.

Уже в Таганроге Минашкины приняли решение ехать в Волгоград — здесь у давних друзей живут родственники, которые помогли договориться о заселении в гостиницу.

Планов на будущее Ирина и Дмитрий пока не строят, но хотят обустраивать жизнь на новом месте.

— У меня был небольшой салон по наращиванию ресничек. Сама этим занималась, — говорит Ирина Минашкина. — У мужа грузоперевозки были — кондитерку по Украине возил. Он уже ищет работу. Младшего ребенка будем устраивать сейчас в детский садик, уже приходили — говорили, что нужно для оформления документов, старшенького в школу надо записывать. Я скучаю по Мариуполю. Но только по такому, каким он был раньше. Последний месяц жизни вспоминать не хочется вообще. Да и куда там возвращаться? Когда же всё восстановится, куда там ехать? Ни жилья ни своего, ни родительского, ни работы, ничего не осталось.

Супруг Ирины Дмитрий также говорит, что возвращаться у него нет никакого желания.

— Здесь мы нашли приют, нам помогли с крышей над головой, помогают с обследованиями. Но в любом случае самим придется начинать новую жизнь. Уже документы кое-какие оформляли, приходили из разных служб специалисты, будем все делать вплоть до российского гражданства. После того, что там делали свои же военные с мирным населением, я больше в Мариуполь возвращаться не хочу. Это больше не мой город.