Врач — о бардаке в медицине: «Сфера подверглась жесткому ограничению. Цифры не укладываются в уме»

Российскую и волгоградскую медицину не ругает только ленивый. Во всех опросах проблемы медицины население России уже многие годы ставит на одно из первых мест по остроте. Собственное здоровье и здоровье своих близких россияне ценят превыше всего, чего не скажешь о государстве. Выражается это в том, какие ресурсы выделяются на медицину. Чтобы не быть голословным и понять, почему так плохо стало в нашей медицине, волгоградский врач обратился к официальным цифрам Волгоградстата за 2018 год.

Подробности — в колонке медика, пожелавшего сохранить анонимность.

Здесь и далее сравнение 2014 года и 2018 года.

Особенно это относится к амбулаторно-поликлинической службе. Не хватает участковых терапевтов, педиатров, узких специалистов. Запись к врачу может растянуться на недели. Но большинство обращений к врачу — это острые заболевания, не требующие отлагательства. Как быть людям? Острая нехватка в стационарах незаменимых специалистов — анестезиологов, хирургов, онкологов, кардиологов, фтизиатров, наркологов. Да практически всех специальностей. Очаг относительного благополучия — стоматология.

И на этом негативном фоне статистика нам говорит об уменьшении числа врачей в регионе с 2014 года до 2018 почти на 10%. При этом статистика умалчивает, насколько уменьшилось количество врачей в государственных бесплатных клиниках. Хотя общеизвестно, что ежегодно объем платных услуг населения увеличивается примерно на 10–20%. Врачи уходят в платные клиники. Но большинство людей не может получать платные услуги по простой причине — у них нет для этого денег. На сегодня в регионе не хватает порядка 1000 врачей.

За тот же период времени число медучреждений уменьшилось примерно на одну треть. Надо признать, что физически это не всегда так. Произошло слияние медучреждений. Особенно пострадало сельское здравоохранение.

Уменьшилось число больничных коек примерно на 10%. На высшем уровне было принято решение, что больные должны лечиться в основном там. И только в самом крайнем случае идти в больницы. А что в итоге? Число поликлиник сократилось (499:411), а мощность по приему пациентов в поликлинике осталась прежней. Как же не быть очередям и постоянным конфликтам?

Сколько говорили о пагубности уничтожения фельдшерско-акушерских пунктов. Все последние годы, вплоть до 2018-го включительно, их число продолжает уменьшаться (713:673). На 23% уменьшилось число коек для беременных и рожениц. В районах области повсеместно закрылись роддома.

Государство уменьшает социальные гарантии населения на оказание бесплатной медицинской помощи. Это выражается в резком сокращении расходов областного бюджета на здравоохранение.

В 2014–2015 году расходы по 17 миллиардов рублей. 2016 год — 6,7 миллиарда (!!!) — самый активный период подготовки к ЧМ-2018. В 2018 году — 10 миллиардов.

Есть финансирование из других источников, включая федеральный бюджет. Но оно относительно невелико.

При этом надо учесть ежегодную инфляцию и то, что в структуре расходов в соответствии с майским указами увеличилась доля заработной платы. Соответственно, больным стало доставаться меньше.

Такая медицина не устраивает никого — ни врачей, ни пациентов.

А пациенты ругают еще больше. Кто-то успевает это сделать до своей смерти.

Отрасль находится в глубоком кризисе. СМИ изобилуют надуманными и реальными фактами о безобразиях, творящихся в отрасли. Врачи увольняются. Растет число жалоб пациентов. Растет смертность. В регионе резко уменьшилась рождаемость (рождено в 2014-м году 30 тысяч человек, в 2018-м — 23 тысячи). При СК России создан специальный отдел для работы по медицинской тематике. Растет число возбужденных уголовных дел.

Президент Владимир Путин 20 августа 2019 года на совещании по вопросам усовершенствования медицины назвал реформу медицины провалом. Развал любой отрасли, закрытие любого предприятия болезненно для страны и региона. Но есть варианты выхода из положения — покупки продукции за рубежом, переобучения работников.

Развал медицины смертелен. Это надо еще кому-то доказывать? Видимо, надо. Не все руководители, к сожалению, это понимают.