Двенадцать лет ветеран Великой Отечественной войны и её дочь пытаются добиться человеческих условий проживания в собственной квартире дома в центре Волгограда. Все эти годы у них с потолка течет вода, а чиновники, судебные приставы и управляющая компания отделываются лишь отписками.
Пенсионный досуг Людмилы Монастырёвой в последнее время ограничивается уходом за 96-летней мамой — ветераном Великой Отечественной войны — и походами по инстанциям. С 2007 года с потолка квартиры на последнем этаже дома № 7 по улице 7-й Гвардейской начала течь вода. С тех пор у пожилой женщины всегда под рукой целый арсенал тазиков и стратегический запас тряпок на случай дождя.
— В 2007 году комиссия провела обследование и составила акт в адрес управляющей компании, который обязал заменить участок ливневой канализации и трубопровод, проходящий от внутренней водоприёмной воронки до стояка квартиры № 81, — вспоминает Людмила Монастырёва. — Так получилось, что ливнёвка проходит прямо над нашим жильём. В итоге отремонтировали кровлю, а ливнёвку так и не делали.
Жалобы на течь после ремонта кровли прекратились на два года, но с 2010 до 2014 года вода с крыши вновь стала литься сквозь потолок. Людмила Монастырёва продолжала ходить по инстанциям и требовать ремонта ливнёвки.
— В управляющей компании мне пояснили, что это трудоёмкий и затратный процесс, и вообще, как говорят сами рабочие, к ливнёвке не подобраться из-за низкого технического этажа. Но ведь должны быть какие-то другие пути решения? Я хоть и не специалист, но пусть они выведут эту ливнёвку наружу. Увы, ничего не сдвинулось с места. Я обратилась в суд, который в 2014 году вынес решение заменить участок ливневой канализации и сделать герметизацию воронки. В этом же году я дважды была на приёме у главы Волгограда. На этой встрече присутствовал глава городского департамента ЖКХ и ТЭК, где было сказано, что ему дано две недели на замену ливнёвки. Две недели давно прошли, а результата так и нет.
Со слов женщины, рабочие сделали только герметизацию воронки, а участок ливневки не заменили, и с 2017 года вода вновь начала течь с потолка.
— В 2018 году вода была почти по всей квартире после дождей и таяния снега. В коридоре, а еще до кухни и комнаты добралась, — жалуется женщина. — Я опять начала писать в прокуратуру и жилинспекцию. Теперь у меня по-прежнему есть вопросы к приставам, которые не исполняют свои обязанности. Они отклонили мою жалобу, ссылаясь на то, что работы были проведены в полном объёме. Я-то понимала, что участок ливнёвки так и остался нетронутым, и попросила показать мне документ, на основании которого мне отказали. В этом документе должен быть указан перечень выполненных работ и подрядчик, который их проводил. Мне ответили, что этих бумаг на руках нет.
Заливать квартиру в очередной раз начало в начале февраля, вместе с первой оттепелью.
— Опять всё начало течь, и я вновь обратилась в прокуратуру, и они устроили внеплановую выездную проверку. Когда в очередной раз обратилась в жилинспекцию, я им предоставила акт от управляющей компании, где указано, что мою квартиру заливает, — показывает пачку бумаг Людмила Монастырёва. — В двадцатых числах февраля мне пришёл ответ — идет ремонт кровельного покрытия, но не ливнёвки. Снова отписались, что участок от ливнеприёмника до стояка посмотреть не могут. В общем, на протяжении двенадцати лет я занимаюсь перепиской, а как текло, так и течёт.
Людмила Васильевна призналась, что у неё больше нет сил уговаривать коммунальщиков заменить участок ливнёвки. Во время осадков она уже перестала строить планы, так как ее пожилая мама панически боится оставаться одна.
— Даже тот факт, что моя мама — ветеран Великой Отечественной войны — не может повлиять на решение проблемы. Несколько лет назад она еще могла самостоятельно контролировать ситуацию в квартире, года шел дождь или таял снег. Сейчас она полностью лежачая и еще сильнее привязана к моей опеке. Мы обе боимся пожара. Вода просачивается не только сквозь потолок, но и стены, по которым проходит электропроводка. Если, не дай бог, произойдёт замыкание, мне одной маму не эвакуировать. Многие мне советуют сделать косметический ремонт и продать эту квартиру как можно быстрее, но я так поступить не могу. Я не хочу, чтобы меня потом проклинали. Нам очень нравится это место. У нас прекрасный вид из окна. Мы лишь желаем, чтобы на нашу просьбу наконец отреагировали, а 96-летняя мама все еще верит в то, что ее как ветерана в беде не оставят.
Накануне к жительницам горе-квартиры вновь приходили представители управляющей компании и судебные приставы-исполнители. Людмиле Васильевне предложили закрепить выполненные работы подписью.
— В очередной раз от меня решили откреститься, сообщив, что работы выполнены. По решению суда они были обязаны пригласить меня, чтобы я своими глазами видела, что работы действительно ведутся. Меня интересовал участок ливнёвки. Бумаги я подписала с пометкой, что имею претензии по выполнению работ. В первый раз они поступили подобным образом в 2014 году. Тогда они предоставили акт о выполненных работах от 8 июля, хотя на приёме у главы администрации Волгограда с обращением о проблеме я была тремя днями позже.
Аппарат уполномоченного по правам человека пытается защитить интересы жильцов и не может понять пассивность чиновников.
— Мне непонятно, почему две пожилые женщины грамотно и последовательно пытаются решить коммунальную проблему, но до сих пор не могут добиться условий для достойного проживания, — рассказывает пресс-секретарь аппарата Уполномоченного по правам человека в Волгоградской области Юрий Корзеев. — Этот вопрос не решается уже 12 лет. Службы судебных приставов четыре года не могут обеспечить исполнение судебного решения. Тот документ, который они получили от управляющей компании, носил сугубо формальный характер. По сути, это была отписка. По понятным причинам Людмила Васильевна не стала расписываться в документе, так как коммунальщики работы не выполнили. Это дало основание органам прокуратуры вынести протест на преждевременное решение об окончании исполнительного производства.
В ООО «УК Центрального района» пообещали проработать вопрос и предоставить комментарий в ближайшее время.
Фото: Алексей Волхонский