«С какой легкостью я умел надевать хомут себе на шею!»: история волгоградского хирурга, удивившего мир двухголовой собакой

В Волгограде сегодня, 30 января, отмечают 100-летие со дня рождения профессора ВолгГМУ Анатолия Коневского. Бывший завкафедрой оперативной хирургии и топографической анатомии, доктор медицинских наук снискал мировую славу благодаря уникальной операции в 1964 году, в результате которой появилась двухголовая собака. Профессора Коневского не стало три года назад, но и сегодня память о нем живет благодаря богатому научному наследству.

«Не он выбрал медицину, а она его»

Анатолий Георгиевич Коневский родился в 1921 году в селе Головка Литвиновского района Ростовской области ранним утром 30 января. Об этом событии и обо всём, что происходило последующие 95 лет, он расскажет в 2016 году в книге «Припомни всё и оглянись назад. Исповедь доктора». Издание посвящено студентам — бывшим, настоящим и будущим. Не без иронии Коневский рассказывает в книге даже о весьма печальных событиях из своей жизни. Совсем о неприятных — как то немецкий плен во время войны — доктор и вовсе упоминает лишь вскользь.

— Анатолий Георгиевич Коневский, как он сам всегда говорил, случайно попал в медицину, хотя, как мы знаем, все случайности далеко не случайны, — рассказывает сегодня хирург Роман Мяконький. — Получается, в некотором роде не он выбрал медицину, а она выбрала его. После демобилизации Коневский вернулся на родину — в Ростовскую область, где работал на угольной шахте маркшейдером. Вместе с этим приближалось время, когда надо было получать высшее образование. Никуда далеко от родных мест ехать он не хотел. После минувших испытаний военного времени ему хотелось созидать, что-то делать, строить, вносить свой вклад в восстановление разрушенной войной страны.

Решив поступать в архитектурный, Анатолий Коневский отправил письмо в Новочеркасский политехнический институт, упомянув, что до войны успел отучиться семестр на филологическом факультете в Ленинграде. Ответ не заставил себя ждать — сдавайте документы, милости просим на второй курс.

— Решение я принял. Буду архитектором, — так писал профессор в своей книге. — Неожиданная заминка. Не могу найти аттестат и зачетную книжку университета. Делюсь своими проблемами с сестрой. Она врач-терапевт. «Что так поздно, — спросила она, — надумал подавать документы на архитектурный факультет? Я давно твой аттестат и зачетную книжку отвезла в Сталинградский медицинский институт, и ты зачислен без собеседования на первый курс. Ты уже студент. Что тебе еще надо?» Я, наверное, долго стоял с открытым ртом от возмущения. Вот так началась эта история с медициной.

К концу второго курса (это был 1947 год) Анатолий Коневский уже подрабатывал на кафедре оперативной хирургии, которой тогда заведовал Михаил Родионов. Два раза в неделю дежурил с одним из ассистентов кафедры.

— Это именно они слепили из меня грамотного удачливого хирурга, — напишет он в своей книге спустя много лет. — Они привили любовь к профессии и сердечное отношение к больным.

Однажды молодой Коневский, «слиняв с лекций», напросился на операцию к доктору Юрию Герусову. Этот день и стал отправной точкой его увлечения хирургией и медициной вообще. К окончанию института в «рюкзачке» Анатолия Коневского уже было 123 самостоятельные операции на органах брюшной полости и сотни ассистенций. По распределению Коневского направили в Калмыкию, где ему довелось строить больницу взамен маленькой и «убогой». Спустя несколько лет он вернулся в Сталинград, и с большой неохотой Родионов допустил его к самостоятельным экспериментам. Уже к 1956 году у Коневского был готов новый метод бесшовного соединения сосудов.

Анатолию Коневскому принадлежит изобретение, спасшее жизнь тысячам волгоградцев, — телеметрическая система «Ковыль», а проще говоря — аппараты для передачи данных ЭКГ на расстоянии. И тут снова сыграл свою роль случай.

— В один из дней 1968 года заведующий облздравотделом Александр Федорович Воробьев, посетил нашу творческую группу, — вспоминал в «Исповеди» Коневский. — Мы создавали электронную аппаратуру для Министерства гражданской авиации (я имел военную подготовку по радиотехнике). Это была хоздоговорная работа. «Я смотрю, — говорит Александр Федорович, — у вас здесь столько электронной аппаратуры, а в области из тридцати трех районов только в пяти больницах есть электрокардиографы. А специалистов по расшифровке данных даже в этих больницах нет. Больные из всех районов за сотни километров вынуждены ехать в Волгоград в областную больницу, жить в городе несколько дней, чтобы дождаться своей очереди сделать ЭКГ. Пять больниц, имеющих аппаратуру, опять-таки данные ЭКГ присылают для расшифровки нашим специалистам. С диагностикой сердечно-сосудистых заболеваний, а значит, и с правильным лечением большие проблемы». После такой исповеди черт сильно дернул меня за язык: «Мы создадим вам систему, — сказал я, — которая обеспечит ЭКГ-диагностикой все больницы области!» Вы наверно заметили, с какой легкостью я умел надевать хомут себе на шею.

За внеурочную работу, писал Коневский, ни ему, ни его коллегам не платили. Когда появились первые разработки, в ВолгГМУ был открыт экспериментальный телеметрический центр. Первыми к центру были подключены девять районных больниц. Первые партии многоканальных устройств для телеметрической передачи ЭКГ были выпущены в 1974 году — через четыре с половиной года после беседы с Александром Федоровичем Воробьевым. Последний помог открыть центр на базе областной больницы. Передавать ЭКГ на расстоянии могли уже 33 районные больницы и 10 больниц Волгограда. Меньше чем за год в центре обработали 15 тысяч электрокардиограмм, по результатам которых кардиологи своевременно смогли оказать помощь 2123 экстренным пациентам.

26 мая 1975 года был издан приказ министра здравоохранения СССР, академика Бориса Петровского «О проведении эксперимента по дистанционной передаче ЭКГ с целью внедрения телеметрической системы "Ковыль" в здравоохранение страны». 54-летний Анатолий Георгиевич Коневский был назначен куратором данного эксперимента на территории РСФСР. Позже на международной выставке «Здравоохранение-80» система «Ковыль» была удостоена золотой медали, а ее изобретатель получил правительственную награду — орден «Знак Почета».

К слову, внедрение системы «Ковыль» началось через 10 лет после нашумевшей операции Коневского. К тому времени о неординарном и смелом хирурге из Волгограда знали в СССР и дружественных с ним странах.

Если вам в руки когда-то попадет книга Анатолия Коневского и вы захотите побыстрее прочитать о двухголовой собаке, то наверняка ошибетесь, если откроете страницу № 148 с оглавлением «Операция века». Операцию по пересадке головы Коневский не считал своим самым большим достижением, поэтому информацию о ней «спрятал» в другом разделе. И это несмотря на то, что пес с двумя головами принес ему всемирную известность.

Как вспоминают сегодня ученики и коллеги Анатолия Георгиевича, операция по пересадке головы собаке состоялась по воле случая. К тому дню Коневский уже три года возглавлял кафедру и готовился к очередной экспериментальной трансплантации сердца. Вот что писал профессор в своей «Исповеди».

— Осенью 1964 года совершенно случайная операция привлекла повышенный интерес к нашим исследованиям, и не только в нашей стране. Щенок, сердце которого мы готовились пересадить взрослому животному в помощь его больному сердцу, улегся во дворе в тень под заднее колесо грузовой машины. Это была его трагическая неосмотрительность. В то время мы уже стояли за операционным столом, готовые к пересадке сердца. Наш препаратор сообщил, что щенок раздавлен. Надо же, такая накладка! К сожалению, не раздавленными оказались только голова и передняя часть груди с конечностями. Мы пересадили голову щенка вместе с передними ногами на шею взрослой собаки. Успех такой пересадки зависел от скорости восстановления кровообращения головного мозга. На этот момент операции хирурги должны были затратить максимум семь минут. Ибо через пять-семь минут после остановки кровообращения мозг гибнет от гипоксии. С этой задачей мы справились.

Всю ночь с собакой провели ассистенты Анатолия Коневского. Приехав на кафедру к шести утра, профессор обнаружил, что двухголовый пес жив.

— Двухголовая собака была жива, а голова щенка была рада вошедшему, который может ее подкормить. Я поднес к мордочке ладонь, в которую шприцем влил воду, и голова с жадностью начала лакать ее. В девять утра я пришел к ректору и просил его приехать к нам на кафедру. Николай Павлович спросил: «Что там у вас нового?» «Не скажу, — ответил я. — Вы должны сами осмотреть итоги нашей вчерашней операции». Николай Павлович был шокирован, когда увидел двухголовую собаку за завтраком. Головы спокойно лакали молоко, при этом голова щенка всё время пыталась попробовать молока хозяина шеи, очевидно считая, что свою пищу она может поесть и позже. Эта маленькая головка не знала, что в конце концов пища всё равно попадет в желудок взрослой собаки.

Уже на другой день в Волгоград из Москвы съехались журналисты и видеооператоры. Сделанные ими снимки облетели газеты Советского Союза, Европы, Индии и Латинской Америки. Слава о Коневском прогремела на весь мир. Удачная пересадка головы собрала в нашем городе трансплантологов со всего Союза, а сам профессор не раз приглашался на лекции за границу.

Спросите, как долго прожил пес? История об этом умалчивает. Единственное, что известно, — «подсаженную» голову всё же пришлось удалить.

Что же, по версии Анатолия Коневского, явилось операцией века? К этому событию он, как выяснилось, не имел никакого отношения. Речь идет о первой пересадке сердца человеку, случившейся в Африке.

— К концу 1967 года крупнейшие кардиохирурги многих стран были готовы к осуществлению идеи трансплантации сердца человеку. Мир затаился и ждал: кто же будет первым? Ранним утром 3 декабря 1967 года с первыми лучами утреннего солнца появилась удивительная весть, потрясшая людей всех стран и континентов. В Африке, в Кейптауне, столице Южно-Африканского Союза, сделана пересадка сердца человеку. Талантливый кардиохирург-самородок Кристиан Нитлинг Бернард успешно осуществил эту мечту всего человечества. Бернард стал в одночасье самым известным и знаменитым человеком в мире. Вместе с этой операцией в мир ворвался заряд космической энергии, стронувший с места не только кардиохирургию, но и всю медицинскую науку и практику, всю биологию и медицинскую технику.

Сегодня кафедрой оперативной хирургии и топографической анатомии руководит ученик Анатолия Георгиевича Коневского профессор Александр Воробьев.

— Я знал Анатолия Георгиевича еще будучи школьником. Приходил на кафедру, наблюдал за его операциями. Мне это было страшно интересно. В вуз я пришел в 1981 году. В 1987 году его «ушли» из института, а в 1992 году, когда я пришел на кафедру, взял его профессором. До последних дней Анатолий Георгиевич читал лекции, вел практические занятия.

Вспоминая сегодня годы, проведенные рядом с профессором Коневским, Александр Воробьев говорит — это был человек необычайной жизненной энергии.

— Я для себя объясняю его энергичность тем, что он любил жизнь во всех ее проявлениях. И жизнь ему отвечала взаимностью, — вспоминает Александр Воробьев. — Несмотря на то, что судьба у него была сложной, он не озлобился. Встретив победу в рядах действующей армии, он пришел в институт. Поступил благодаря тому, что был необычайным человеком. Умным, организованным, очень харизматичным. На протяжении всей жизни его плен ему не раз вспоминался. Его выгоняли из института, но он остался, продолжал жить и работать. Всегда держал свое слово. Лишь единожды не сдержал. Когда Анатолию Георгиевичу было 97 лет, он просил, зачем я его держу на кафедре. Я ответил, что не хочу освобождать этот эшелон под себя. Сказал ему, что хочу, чтобы его 100-летие мы отметили вместе на кафедре. Спросил: «Вы мне обещаете, что доживете?» Он ответил: «Обещаю». Мы посмеялись, но он ушел...

По словам Александра Воробьева, профессор Коневский отличался тем, что смотрел на вещи неординарно и никогда не подстраивался под чужое мнение. При этом всегда был готов согласиться с чужой точкой зрения.

— Несмотря на то, что наличие партбилета гарантировало продвижение по карьерной службе, он не вступал в партию и не участвовал в партсобраниях. Хотя порой всё же мог прийти и высказать свою точку зрения. Анатолий Георгиевич никогда не был злопамятным и не держал камень за пазухой. Был очень активным. В 95 лет он ездил на велосипеде, ходил на рыбалку, за грибами. Все собранные грибы он при этом раздавал своим знакомым. По натуре был очень щедрым человеком. Сегодня никто о профессоре Коневском не скажет плохо. Сам для себя я нашел ответ: это только потому, что он сам никогда ни о ком не сказал дурного слова. Даже о тех людях, которые сделали ему зло. Кроме того, никогда не жаловался на жизнь. Позвонишь ему, спросишь: «Как дела, Анатолий Георгиевич?» Всегда отвечал: «Всё хорошо!»

Больше 60 лет на кафедре оперативной хирургии и топографической анатомии проработала Ольга Ивановна Галушкина. Для нее Анатолий Коневский стал не только учителем, но и другом. Полвека бок о бок в родном университете.

— Топографическую анатомию начинают изучать на третьем курсе. Получается, что мое знакомство с Анатолием Георгиевичем произошло 60 лет тому назад, — рассказывает Ольга Ивановна Галушкина. — Мы, студенты, очень любили его как преподавателя. Он был очень позитивным человеком. По окончании института я три года проработала в Калмыкии в участковой больнице. Во время моего приезда в Волгоград я встретилась на улице с Анатолием Георгиевичем, и он меня пригасил на кафедру. Это был 1965 год. С тех пор и работали вместе. Я ушла из университета год назад.

Ольга Галушкина участвовала в том числе и в легендарной операции профессора Коневского по пересадке головы собаке. Однако общение с Анатолием Георгиевичем не сводилось только к рабочим моментам.

— Лекции Анатолия Георгиевича были похожи на спектакли. Он сам был очень артистичен. Человек был разносторонним и постоянно фонтанировал идеями. Не имея технического образования, он изобрел и сделал своими руками передачу ЭКГ на расстоянии, систему слежения за состоянием сердечно-сосудистой системы летчиков, бесшовное соединение сосудов. Электрокардиограммы, благодаря ему, поступали в центр из разных уголков нашей Волгоградской области. Не знаю точное количество, но тысячи больных благодаря такой диагностике были спасены. При всем этом Анатолий Георгиевич очень любил свой коллектив. Часто собирал нас на своей даче на Тумаке. Всей кафедрой мы ездили в Ташкент по профсоюзной путевке. Потом он добился нашего участия на всероссийской конференции в Звенигороде. На кафедре мы проводили новогодние елки для детей, ставили спектакли. Без зрителей, для себя.

Книга «Припомни всё и оглянись назад. Исповедь доктора» Анатолия Коневского адресована студентам. Тем, кто на протяжении долгих лет в институте заряжал его самого своей «одержимостью».

— Учеба в университете — это один из труднейших и значимых периодов в вашей жизни. Ежегодно после сдачи экзаменов вы взрослеете, вы на год становитесь ближе к своей будущей профессии, своей мечте. Интересно оглянуться и осмыслить: так что же за этот год изменилось, что прибавилось в нашем студенческом «рюкзачке». Часто наша практика далеко отстает от теории. Вы это можете восполнить на летних каникулах. Два месяца летнего отдыха — это слишком много. Летом любая больница будет рада лишним рукам. Вы сами выиграете за месяц работы (даже без оплаты) значительно больше, чем больница. Вы будете каждый день присутствовать при профессиональной мыслительной в деятельности опытных врачей, а дежурные сестрички помогут овладеть навыками при выполнении ежедневных медицинских манипуляций. Ночные дежурства по экстренной патологии (хирургии, гинекологии, кардиологии и другим специальностям) — это самый яркий и эффективный способ познания острых моментов в вашей будущей профессии. Конечно, во время ночного дежурства вы жертвуете часами отдыха и сна, но как щедро эта жертва в студенческие годы оплачивается в вашей будущей работе, в вашей судьбе.

Добавим, что сын Анатолия Коневского — Михаил Коневский — стал нейрохирургом, внук поступил в ВолгГМУ.