«Самое страшное — встретить кого-то из них на улице»: чем живут убийцы, насильники и педофилы в волгоградской колонии строгого режима

Законопослушные россияне знают о жизни за забором с колючей проволокой по фильмам, сериалам и рассказам. Пресловутые чифир, воры в законе и купола на спине — это, пожалуй, главные ассоциации о местах лишения свободы. Но, разумеется, закулисье колонии гораздо шире стереотипов о ней. С одной стороны, оно объясняет природу и мировоззрение заключенных вне зависимости от статьи, срока и количества ходок, а с другой — заставляет понять, почему для одних людей зона — это наказание, а для других — родной дом. В этом материале расскажем, чем живут убийцы, насильники и педофилы в колонии строгого режима в городской черте Волгограда.

Как пионерский лагерь, только строгого режима

Исправительная колония № 9 в Тракторозаводском районе Волгограда, впрочем, как и любая другая, для человека непосвященного покажется чем-то похожей на пионерский лагерь, только строгого режима. Заключенные живут по расписанию, ходят в столовую, посещают массовые мероприятия, занимаются спортом и рукоделием. Вот только путевку в «лагеря» им дают не родители, а судьи, и не за хорошие оценки в школе, а за особо тяжкие преступления.

В небезызвестном фильме Элема Климова товарищ Дынин говорил: «Дети — хозяева лагеря!» В колонии строгого режима хозяин — начальник колонии, а не заключенный, однако смысл, который пытался донести герой культовой картины, всё тот же. Присущая воле «сфера услуг» здесь ложится на самих «местных жителей». В зависимости от наличия специальности или квалификации, полученной на свободе, каждый заключенный находит работу. Кто-то в местной парикмахерской, кто-то в столовой, кто-то на промышленном производстве. Больше всего зарабатывают в цехе по изготовлению изделий из металла и мебели.

— У нас трудоустроено почти 500 человек из 1124 заключенных. Зарплаты цеховых рабочих доходят до 30 тысяч рублей в месяц, — рассказал начальник ИК-9, полковник внутренней службы Алексей Огурцов. Но важно отметить, что это не оклад — у нас вся оплата сдельная. Сколько сделал — столько заработал. Это не в офисе «на зарплате» сидеть и кофе пить.

Если на воле ничему не учился — научат в колонии. При ИК-9 есть профессиональное училище, где можно получить специальность. Многие выпускники учреждения устраиваются в швейный цех внутри колонии, где изготавливают самые разные изделия — от медицинских масок до зимних курток. Так, журналистам показали зимнюю одежду, которую осужденные сшили для российских пограничников.

И да, учреждения уголовно-исполнительной системы имеют право участвовать в госзакупках. Согласно 44 Федеральному закону, регулирующему контрактную систему, они даже имеют преференции. К примеру, если победителем аукциона стало учреждение или предприятие УИС, в некоторых случаях цену контракта могут увеличить по его требованию до 15% сверху, но не выше начальной цены контракта.

«Глотают гвозди, режут животы»

Труд, зарплата и поощрения от начальства приходятся по душе далеко не всем заключенным. Другая сторона любой колонии — профессиональные преступники, злостные нарушители режима и почитатели «блатных законов», которые отказываются от работы и соблюдения правил.

— Мелкие нарушения — это, как правило, форма одежды, непосещение столовой, массовых мероприятий, — рассказал начальник ИК-9 Алексей Огурцов. — Посерьезнее — это сотовые телефоны, наркотики, пронос других запрещенных предметов, иногда драки бывают. Пропаганда и соблюдение «воровских традиций» в колонии строго запрещены и являются злостным нарушением режима. Но для некоторых осужденных это образ и смысл жизни. Как правило, это опытные преступники с несколькими судимостями, которые игнорируют порядок в качестве дани «блатному миру». У них вся жизнь на зоне проходит.

Внутри колонии строгого режима есть колонии еще более строгого режима — это ЕПКТ (единое помещение камерного типа), СУС (строгие условия содержания) и ШИЗО (штрафной изолятор). Туда попадают злостные нарушители режима. Почитатели «воровских традиций» зачастую проводят там весь срок, таким образом зарабатывая себе статус и авторитет — как пережившие более тяжелые условия содержания.

Во время осмотра территории колонии к группе из журналистов, руководства колонии и начальника УФСИН по Волгоградской области подошел один из заключенных.

— Вы журналисты? Кто тут старший? Есть вопросы, — заявил мужчина.

Осужденный начал рассказывать представителям СМИ и ФСИН о том, что его избивают другие зэки, что медики не осматривают его или осматривают, но не хотят отправлять по состоянию здоровья в лечебно-исправительное учреждение — еще одно заветное место для заключенных, где они содержатся в палатах и в силу болезни — в чуть более мягком режиме. Для убедительности мужчина показал живот со следами ранений и кровоподтеков. Как выяснилось позже, заключенный специально разломал металлический кипятильник на несколько частей и проглотил, а ранее резал себе живот, чтобы отправиться в ЛИУ.

А вот попал он в колонию строгого режима за гораздо более тяжелые, но менее хитрые дела. Мужчину осудили шесть лет назад в городе Батайске Ростовской области сразу по четырем статьям — кражу, грабеж, разбой и похищение документов. Отстаивавший свои права на госпитализацию после членовредительства получил 11 лет колонии за несколько «налетов» на частные дома. Как указано в решении суда, из жилищ он вытаскивал всё подряд — телевизоры, банковские карты, машинки для стрижки волос, сим-карты и даже загранпаспорта, порой угрожая пострадавшим ножом.

Что касается его жалоб, по всем фактам сотрудники колонии проводят проверки. С материалами одной из них ознакомили и журналистов — представителям СМИ показали видео общения инспекторов с тем самым осужденным из Ростовской области. Выслушав трехэтажный мат и угрозы членовредительства, сотрудник ФСИН надел на мужчину наручники. Именно это, по мнению заключенного, и было серьезным нарушением его прав.

— После каждого применения физической силы, о чем сотрудники указывают в специальном журнале, а позже — передают эти материалы в следственные органы, он пишет жалобы, — добавил начальник колонии. — Даже когда на него просто наручники надевают — он уже считает это применением физической силы. Все подобные случаи записываются, в том числе на видео, сотрудники отчитываются в журналах, надзорные органы это видят и проверяют, мы проверяем у себя внутри при наличии жалоб.

«Перевоспитать всех — невозможно»

По словам руководителя УФСИН по Волгоградской области, генерал-майора внутренней службы Александра Просвернина, сегодня самая «популярная» статья в колонии строгого режима — 228-я — наркотики. На втором месте идет 111-я — причинение тяжкого вреда здоровью, а потом 105-я — убийство.

— Некоторые осужденные постоянно что-то пытаются вытворить — наркотики протащить, брагу сделать. Закулисье очень тяжелое, на самом деле. Это не детский сад. Все преступники сидят. При этом все неоднократно судимые. Это не то, что по молодости или сдуру оступился. Профессиональные преступники.

Злостные нарушители режима, пребывающие в ШИЗО, ЕКПТ или СУС, согласно закону, помимо условия содержания, теряют и привилегии — уменьшается количество разрешенных звонков, свиданий и тому подобного. Добросовестные заключенные, которые исправно трудятся, проявляют себя в самодеятельности или иной помощи обществу, имеют больше «вольностей» — наравне с другими заключенными.

Так, к примеру, в колонии строгого режима заключенные имеют право на два, три или четыре длительных свидания в год. Их количество регулируется условиями отбытия наказания. Такие свидания длятся три дня. В зависимости от приговора и других особенностей личности заключенного, они могут проходить как на территории ИК, так и за ее пределами. В колонии есть специальный корпус с отдельной кухней, детской комнатой и комнатами для заключенных и их родственников или пар. Иными словами — трудитесь, соблюдайте порядок, вставайте на путь истинный, и блага жизни на воле станут доступнее.