«От серийных убийств — к храму из хлеба»: президент России отказал в помиловании жестокому убийце из Волгограда

В своей квартире в Ленинграде в 1989 году была убита пенсионерка, украдены ценные вещи и деньги. В это же время в Волгограде произошло жестокое двойное убийство ночных таксистов. Аналогичное преступление было совершено и в Элисте.

Серия таинственных и безжалостных убийств настолько всколыхнули тогда страну, что история не осталась рядовой и забытой, а попала в легендарную передачу «Следствие вели» с Леонидом Каневским, рассказавшим про жизнь и судьбу одного из самых последних расстрелянных в России, которого отказался помиловать даже президент.

В квартире пенсионерки Акулины Андреевны надрывался телефон. Дочь не могла дозвониться до матери два дня. Наконец, не выдержав, девушка отправилась к ней в квартиру, но, только открыв дверь, сразу увидела ее лежащей на полу. Рядом лежал обрезок металлической трубы. Эксперты установили: женщина погибла от тяжелейшей черепно-мозговой травмы. Кто-то нанес Акулине Андреевне не менее десяти ударов по голове, старательно целясь в затылок. Следов взлома на входной двери не было, но в квартире царил бардак: шкафы открыты, а вещи вывернуты на пол. Пропали и накопления пенсионерки: 600 рублей, облигации государственного займа на 3000 рублей, обручальные кольца и старинный золотой браслет.

— Убийство было неочевидным. Или, как следователи в Ленинграде предпочитали говорить, глухарь, — вспоминает Виктор Камышников, который в 1980-х годах работал старшим следователем прокуратуры Ленинграда.

Дочь рассказала следствию, что мать сдавала одну из двух комнат квартиры. И только за три дня до смерти она нашла нового постояльца — молодого парня. После убийства новый жилец бесследно исчез. Так у оперативников появилась версия, что именно этот парень мог быть причастен к преступлению.

В почтовом ящике обнаружили счет за междугородний разговор по телефону. Звонок был сделан в Волгоград. Но у пенсионерки на юге России не было ни родных, ни друзей. Преступника было решено искать в Волгограде.

В Волгограде тем временем таинственно исчез 40-летний водитель автобазы Александр Тарев.

— Почти каждый вечер мой муж пересаживался за руль нашей легковушки и ехал таксовать, — было написано в показаниях жены Александра Тарева. — Муж не вернулся ни ночью, ни утром.

«Жигули» Александра Тарева нашли через два дня на другом берегу Волги у города Волжского, недалеко от плотины ГЭС. От машины мало что осталось: множество дефицитных тогда запчастей было снято, а кузов сожжен. Рядом со сгоревшим остовом машины лежала окровавленная монтировка. Но экспертиза показала, что кровь на ней принадлежит двум разным людям. Одним из них мог быть Александр Тарев. Кто второй, неизвестно.

Следом в Волгограде был обнаружен еще один сожженный автомобиль. Хозяином «Жигулей» оказался 31-летний электросварщик Эдуард Каракозов, также таксовавший по ночам. Эксперты подтвердили, что второй образец крови с монтировки Александра Тарева принадлежит именно Эдуарду Каракозову. Сразу возникла и начала отрабатываться версия, что между ночными таксистами произошел конфликт и Эдуард Каракозов монтировкой ударил Александра Тарева. Но тот перехватил инициативу, отнял инструмент и нанес ответный удар. В эту версию не укладывалось одно: зачем Александру Тареву понадобилось сжигать собственный автомобиль? Вероятнее всего, в деле был замешан кто-то третий.

Пропавших Александра Тарева и Эдуарда Каракозова объявили во всесоюзный розыск. Одновременно появился свидетель, знакомый Александра Тарева. Он уверял, что видел товарища после исчезновения. Вернее, видел его «Жигули», отъезжавшие от популярного в Волгограде ресторана. Оперативники решили, что Александр Тарев жив, но скрывается.

За рестораном, возле которого видели машину Александра Тарева, установили негласное наблюдение. Внимание привлек один из посетителей — молодой симпатичный парень. Когда к нему подошли оперативники, он занервничал и стал суетиться. В личных вещах при осмотре был найден охотничий нож.

Парень до последнего уверял, что нож нашел на улице. Его решили задержать для более тщательной проверки. Тот, казалось, не возражал. Но неожиданно сильно оттолкнул оперативника и в прыжке ловко перемахнул через забор и сбежал. Догнать его не удалось. Однако милиционеры уже успели узнать, кто ненадолго попал к ним в руки. Парнем был 25-летний официально нигде не работающий Сергей Кислый. Он вел роскошный образ жизни: посещал рестораны, был всегда в окружении эффектных девушек. А вот источник его благосостояния оставался неизвестным.

— Изъятый охотничий нож принадлежал водителю Александру Тареву. Кровь на монтировке не исключала происхождения от водителя, машина, показания, свидетели — всё это в совокупности укладывалось в цепочку доказательств, — вспоминает то уголовное дело Левон Погосов, который в 1980-х годах работал старшим следователем прокуратуры Волгоградской области. — Стало известно, что этот парень часто приезжал в ресторан на разных машинах, хвастался перед девушками, спрашивая: «Думаю, купить эту машину или нет».

Оперативники решили перебрать все дела о нападениях на водителей как в Волгограде, так и в соседних регионах. Работа шла медленно. В конце 1980-х ни мощных компьютеров, ни единых баз данных не было и в помине. Но зацепка нашлась в соседней Калмыкии. В Элисте некий гражданин сообщил, что у него дерзко угнали автомобиль. Какой-то парень попросил подвезти, в дороге оглушил ударом по голове и сам сел за руль. Хозяина машины угонщик затолкал на заднее сиденье, явно намереваясь отвезти в степь и убить. Но тот пришел в сознание, открыл на ходу дверь и, рискуя жизнью, выпрыгнул. Потерпевшему показали фото Сергея Кислого. Лишившийся машины водитель подтвердил, что нападавший очень похож на человека с фотографии.

Тем временем оперативники продолжали отрабатывать автомастерские в поисках запчастей с угнанных машин.

— Нам удалось изъять из одной автомастерской крышку от мотора. Тогда все угонщики и леваки вырезали сначала этот участок, где был пробит номер кузова, — вспоминает Левон Погосов. — Хозяин мастерской не стал отпираться. Запчасти поставляет Сергей Кислый. Откуда берет? Так кто же его знает.

Оперативники отработали окружение Сергея Кислого и выяснили, что у него была любовница — медсестра Светлана. Сергей некоторое время жил с ней, но бросил, узнав, что та забеременела.

Они познакомились на улице. Света его заприметила сразу: статный, красивый, дерзкий парень. Он поймал ее взгляд и подошел. Представился: «Сергей». У Светы от волнения перехватило дыхание. А он пригласил ее в ресторан. Сергей назвался командировочным, объяснив, что в Волгограде выполняет ответственное поручение по линии космоса.

Сергей поселился у Светы. Она не понимала, что он в ней нашел. Красавец, секретный инженер по космосу, и она… Он ей говорил, что скоро запустит ракету на Луну. Любовь всё сильнее захватывала девушку и была уже похожа на манию. Лишь иногда Светлане казалось, что Сергей не тот, за кого себя выдает. Откуда у него столько денег? Куда он уезжает по ночам? «А это… государственная тайна».

Окончательно свел с ума его подарок — старинный золотой браслет. «Подружки в поликлинике умрут от зависти», — думала Светлана. Потом она поняла, что забеременела. Радостно призналась Сергею, а он пообещал жениться. Но чуть позже. Ведь, узнав о беременности, Сергей сразу же отправился на запуск ракеты: «Космос не ждет, а ты жди», — наказал Сергей Кислый.

А через три недели после отъезда подруги сказали, что видели Сергея возле Сурских бань. Да не одного, а в компании девиц. Свету бросило в жар. Превозмогая тошноту и головокружение, она отправилась к баням. Света выбрала неприметную скамейку в Сурском сквере. Эту лавочку, с которой хорошо просматривался главный вход, убрали совсем недавно при реконструкции. А тогда, вечером, Светлана увидела, как из бани вышла веселая компания: Сергей в окружении сразу двух девиц. Ее любимый целовал то одну, то другую. Света чувствовала, как земля уходит из-под ног.

Поэтому, когда на Светлану вышли оперативники, она сразу согласилась оказать помощь милиции. Те же просили любыми способами заманить Сергея Кислого в гости. Под любым предлогом. Например, чтобы вернуть золотой браслет. Тот самый, из квартиры убитой пенсионерки в Ленинграде. Телефон в квартире Светланы поставили на прослушку.

— Мы понимали, что если мы его не возьмем, мы потом его долго будем искать. И что он еще наворотит, было бы на нашей совести, — говорит Левон Погосов.

И однажды Сергей Кислый позвонил. Пообещал, что скоро зайдет.

— Как взять его? Было сложно. Поэтому было предрешение в соседней квартире поселить нашего работника, — вспоминает Виктор Сухов, который в конце 1980-х годов он был руководителем следственной части прокуратуры Волгоградской области.

Подозреваемый возник внезапно, под вечер. Опасливо озираясь, зашел в подъезд. В соседней квартире насторожились оперативник и Виктор Сухов. Решили задерживать, когда Серей Кислый выйдет из квартиры любовницы.

Сергей Кислый вышел, сытый, пьяный и веселый после жаркого свидания.

— Я в соседней квартире следил, — рассказывает Виктор Сухов. — Когда он вышел, я его ударил соседней дверью, завязалась борьба — мужик-то он был крепкий. Одного оперативника вырубил ударом в лицо, второму нанес сокрушительный удар в живот.

— Опера тоже неслабые ребята. Но вот с трудом скрутили, когда его задерживали, — вспоминает Левон Погосов.

Из квартиры вышла Светлана. Сверху вниз посмотрела на помятого в ходе задержания Сергея.

— Пусть его расстреляют, — это была единственная фраза, которую она произнесла ему напоследок.

Оказавшись в камере, Кислый понял, что ему всерьез грозит смертная казнь. Начал сотрудничать со следствием, вспоминая все преступные эпизоды из своей жизни. По его словам, всё началось с нападения на милиционера. Сотрудник органов правопорядка остановил Сергея из-за нетрезвого вида, потребовал документы. В ответ Сергей избил милиционера до полусмерти, а затем сбежал в Ленинград, где снял комнату у местной пенсионерки.

Он отличался не только силой, но и мужской красотой. С юности нравился женщинам. В Ленинграде начались карты, выпивки, беспорядочные любовные связи. Но на это всё требовались деньги.

— Он слышал разговор бабушки с соседкой, — вспоминает Левон Погосов. — Арендодательница занимала деньги соседке. Сергей Кислый это услышал и понял, что у женщины водятся деньги.

Забив пенсионерку металлической трубой, Сергей Кислый в завершение еще и садистки провел по ее ноге лезвием опасной бритвы, чтобы удостовериться, что бабушка мертва. Затем забрал из квартиры всё ценное: деньги, облигации, прихватил старинный золотой браслет и вернулся в Волгоград. Он хотел беззаботной жизни. Работу Сергей Кислый искать даже не думал. Промышлял тем, что срывал меховые шапки с подвыпивших посетителей ресторана, обчищал дачи и вырывал сумки.

Потом решил заработать по-крупному. Остановил частника, договорился о поездке. А затем жестоко убил. Жизнь человека для него не стоила ни гроша. Первым погиб водитель Эдуард Каракозов. Кислый отогнал машину в область, где ее нашли спустя много дней. А затем напал на водителя Александра Тарева, любящего отца двоих детей. В ход пошла монтировка Каракозова. Но убийца прокололся. Это его видели в «пятерке» Александра Тарева у ресторана, а не самого хозяина машины.

— Убил, прикопал тело в лесополосе и поехал гулять с девочками. Первая машина удачно получилась, и он решил сделать это своим промыслом, — рассказывает о деле 30-летней давности Левон Погосов. — Люди были возмущены. Трудовые коллективы оформили обращение к суду о применении самого жесткого наказания — смертной казни

В начале 1990 года решением Волгоградского областного суда Сергей Кислый был приговорен к высшей мере наказания — смертной казни. После вынесения приговора он еще больше двух лет содержался в одиночной камере СИЗО № 1 Волгограда. Одна за другой оставляли в силе смертный приговор судебные инстанции — президиум областного суда, Верховный суд России, президиум Верховного суда… А он всё не унывал и не падал духом.

— Он являл собой смесь интеллигента старой закваски с фартовым жуликом блатных легенд. Ни разу не видел, чтобы он выглядел расстроенным или морально раздавленным, — рассказывал корреспонденту V1.RU один из тех, кто тогда работал в СИЗО. — Всегда что-то читал, писал замечательные стихи и надеялся в душе на лучшее. В отличие от подавляющего большинства сидельцев, у которых в оперативных учетах постоянно появляются «сторожевые» листки: «склонен к побегу», «склонен к суициду», «склонен к нарушению внутреннего режима», — у Кислого таких не было ни одного. Отдельный разговор — его стихи. Для них он сделал небольшую книжку карманного формата, сам — из ниток, хлеба и листков бумаги. Писал, зачитывал сотрудникам, иногда правил, иногда просто спрашивал совета.

По словам офицера, Сергей постоянно допытывался у сотрудников изолятора обо всём, что творится на воле. Интересовало его всё: как на заводах с зарплатой, что творится в мире, чем дышат на воле, о чем думают и что читают. Всю библиотеку он перечитал, просил принести книги, газеты, даже ведомственный журнал. Этот журнал — единственное, в чем ему отказали. Несмотря на весьма безобидное содержание, он стоял тогда под грифом «для служебного пользования».

Постепенно Сергей Кислый пришел в душе к Богу. Долго думал, читал Библию и только потом, стесняясь, попросил привести священника.

— Часто бывает, что в камеру священник заходит с опаской, — рассказывает бывший сотрудник СИЗО. — А к Сергею батюшка зашел спокойно и без колебаний. После бесед с ним в ожидающем своей участи Кислом словно что-то переменилось. В жизни у него оставалась всего одна надежда — на рассмотрение его ходатайства президентом. Последняя и окончательная инстанция. И всё это время, а это почти год, он из своей ежедневной хлебной пайки лепил храм. Лепил по частям, сверяясь с каким-то мысленным планом, стараясь достичь именно то, до чего смог дойти в душе.

Готовые детали прятались в потайных местах камеры. Где-то он смог достать небольшие куски медных пластин. Из них он сделал по кресту на каждый купол. До сияющего блеска он отполировал их единственным доступным способом — о собственную коротко стриженую голову. Наконец, пришел момент, когда труд более чем десяти месяцев — белоснежный пятикупольный красавец-храм был готов. И в это время пришел ответ из Москвы. За подписью президента России Бориса Ельцина.

Перед этапом на расстрел Сергей смог уговорить сотрудника СИЗО забрать храм из камеры и вынести на волю. В последний путь, на этап до Новочеркасска, где еще исполнялась высшая мера, Сергей ушел с поднятой головой и прощальной улыбкой на побледневшем лице. В тот же день, когда Кислого уводили навсегда, один из офицеров, нервничая и волнуясь, тайком вынес макет храма из СИЗО. А через две недели после расстрела Кислого в России был введен мораторий на смертную казнь. Сергей его не дождался, став одним из последних «исполненных» в стране. Сделанный им храм от неизбежного рассыпания спас, покрыв лаком, тот самый офицер, что вынес его из СИЗО. Он же и передал этот храм спустя много лет на хранение в музей ГУ МВД по Волгоградской области, когда тот располагался в одном из дореволюционных зданий СИЗО на Голубинской. Несколько лет назад при переезде музея храм исчез. От Сергея Кислого остались только стихи. Говорят, что самодельная книжка с ними до сих пор хранится у Светланы.

Лучше всё-таки быть, чем казаться,

Амплуа себе выбрал я сам.

Улыбаться, всегда улыбаться,

Улыбаться в глаза подлецам.

Упавши, я смогу подняться,

Всем проклинающим меня

В лицо я буду улыбаться,

Но не судить, им есть Судья.

От сострадательных скрываться,

Лишь только б жалким не сочли,

До боли в скулах улыбаться,

В глазах чтоб боли не прочли.

Мой паровоз — давно ушедший,

И всё, что остается мне, —

Бродить с улыбкой сумасшедшей

По нашей бешеной земле.