Взорванный Волгоград: документальный фильм V1.RU к годовщине терактов на вокзале и в троллейбусе

29 декабря 2013 года, Волгоград содрогнулся от страшного взрыва на железнодорожном вокзале. 30 декабря, не успев сдать смену, сотрудники экстренных служб услышали сообщение: «Взрыв в троллейбусе. Всем срочно на место. Есть погибшие и раненые».

Корреспонденты V1.RU встретились с волгоградцами, которые после черного декабря 2013-го навсегда перестали отмечать Новый год. Некоторым из горожан пришлось оказаться на месте обоих терактов.

29 декабря в 12:45 у рамок металлоискателя на железнодорожном вокзале Волгоград-1 прогремел взрыв мощностью десять килограммов в тротиловом эквиваленте. Подрыв совершил террорист-смертник Аскер Самедов. Девушка, на которую предварительно пали подозрения, оказалась жертвой. Наблюдал за чудовищным терактом другой член буйнакской террористической группировки Сулейман Магомедов. Обоих мужчин в кузове грузового КАМАЗа привезли в Волгоград вечером 28 декабря.

Владимир Валента: «Ощущение, что этот взрыв прогремел вчера»

Все эти годы перед глазами Владимира Валенты стоит одна и та же картина. Вместе с сыном Лешей и племянником Сашей он подходит к рамкам металлодетектора и падает на пол из-за мощного взрыва… Мужчина лишь спустя десять дней узнает, что его мальчишек больше нет в живых.

— 28 декабря я вернулся из рейса в Москву. Утром 29-го дети поздравили мою сестру с днем рождения, и мы поехали на елку. Я обещал купить мальчишкам коньки, клюшки, обещал сводить на каток… Ничего не получилось.

— У меня сломалась машина, поэтому пришлось заехать на вокзал за билетами. Заплатил на кассе, выходил — Леша шел в полуметре от меня, Саша следом за ним. И тут прогремел взрыв. Меня перевернуло, но я подскочил и с вырванной костью побежал искать детей. В шоковом состоянии поднимал раненых и просто кричал: «Дети, где мои дети?». Это очень страшно.

Машины скорой помощи помчались к железнодорожному вокзалу Волгограда целым конвейером. Быстро оценив ситуацию, медики и спасатели распределились по всей территории — пока одни работали внутри здания, другие через служебный въезд прорвались на перрон.

После сообщения о взрыве на внеплановое дежурство приехали врачи больницы № 25 и их коллеги из других медицинских центров. Специалисты почти моментально «сортировали» по отделениям раненых, которые еще кричали от ужаса и парализующего страха.

— При приезде в 25-ю больницу настолько быстро происходила сортировка, что пациентов от других бригад фактически я уже не видел, — вспоминает врач скорой помощи Федор Андрющенко. — Они находились в кабинетах, где им оказывалась помощь. Лишь по косвенным признакам можно было понять, что где-то находится пациент с тяжелым проникающим ранением... По пятнам крови на полу. Где-то люди просто кричали. Кричали не столько от боли, потому что их при поступлении сразу же обезболивали на месте, они кричали от паники. Шок у людей, естественно, был.

К такому, говорит врач с 20-летним стажем, быть готовым невозможно.

— К этому не приготовишься. Но у нас проводится обучение по чрезвычайным ситуациям. Все представляют тактику, что и кто должен делать в экстренных случаях. Люди [сотрудники экстренных служб] просто собрались и начали выполнять свою работу. Четко, слаженно, без криков и огрызаний. Мы все просто работали.

Жертвами теракта на вокзале стали 18 человек. В силовых структурах объяснили, что декабрьские теракты 2013 года в Волгограде были первыми в России, совершенными под флагами ИГИЛ (запрещенная в России организация). Пособники террористов получили длительные сроки заключения, организаторы были уничтожены.

Утром 29 декабря полицейский Дмитрий Маковкин приехал к двоюродному брату Владимиру Павлятенко с подарками для детей. Молодой сержант спешил на смену ради двух выходных дней — в новогоднюю ночь Дмитрий хотел сделать предложение своей девушке.

— Услышав хлопок в своей квартире, я решил пройти до вокзала. Когда подходил к зданию, увидел, что сотрудники МЧС выносят на двери высокого парня. Присмотрелся и понял, что это мой брат. Мне кажется, я никогда не забуду той картины. На моих глазах его вынесли, положили. Я с точностью до сантиметра могу показать, где лежала та дверь.

— Я помню, как ко мне подбежал раненый мужчина, он просил вытащить его детей. Я начал подниматься по ступеням, когда врач скорой помощи сказал мне: «Не надо, вот они лежат. Уже никого не спасешь».

После взрыва я несколько раз ездил в морг. Утром 30 декабря увидел, что в здание вновь заносят черные пакеты. Спрашиваю: «Что случилось?». Троллейбус взорвался. И началась вторая волна. Маме погибшей девушки показали лишь ее волосы, и она тут же потеряла сознание. Тогда меня очень удивили психологи из МЧС — я даже решил, что моя дочь выберет эту профессию. У девчонок от бессонных ночей опухшие глаза, но они все равно общаются с каждым родственником. Видно, что всё это горе пропускают через себя. Очень серьезная и важная профессия.

— На похоронах Димы были его коллеги и люди, которых я никогда не видел. Помню, что сотрудники полиции остановили мужчину с сумкой, который показался им подозрительным. Оказалось, что из новостей он узнал о полицейском из Волгограда и прилетел на прощание. Билеты в обе стороны были куплены на один день.

Ощущение, что главной задачей было как можно скорее выплатить компенсации родным всех погибших. Маме Дмитрия, которая не могла ни лежать, ни сидеть, по десять раз в день звонили с одним и тем же вопросом: «Вы приедете? Приедете? Срочно приезжайте!» Видимо, боялись каких-то возмущений. А на следующий год в Центральном концертном зале прошел симфонический концерт памяти жертв теракта... И всё!

— Однажды я пришел на кладбище к Диме, и в этот момент мне позвонил товарищ: «Я тебе сейчас пришлю фотографии». На одном из снимков я увидел брата, который играл в «Крокодила». На голове у него была табличка: «Учитель». Я понял, что это какой-то ответ на мои вопросы. После этого я начал тренировать детей. У нас в зале работает военно-патриотический клуб — бегаем, деремся, прыгаем с парашютом. И многие нам говорят: «Зачем? А если погибнут потом?». Если спросить моего 13-летнего сына, кем он хочет стать, он сразу скажет: «Командиром "Альфы"». У меня есть товарищ, который участвовал в штурме Беслана, и он часто разговаривает с моим ребенком. Да, я понимаю, что может произойти. Но это может случиться и здесь. Я уверен, что кто-то должен хотеть спасать людей.

Взрыв в троллейбусе

Утром 30 декабря в городе, где на каждом углу дежурили наряды полицейских, прогремел второй взрыв. В 08:36 экстренные службы приехали к искореженному троллейбусу № 15А в Дзержинском районе. Кровь, грязь и разорванный металл — спасатели и врачи советуют даже не представлять увиденную ими картину.

Расписывая предновогодние дни буквально по минутам, 30 декабря мама двух девочек Анна Ляшенко всегда приезжает к месту взрыва троллейбуса. Больше всего женщина благодарит судьбу за шанс выжить и родить второго малыша.

— Я была на седьмом месяце беременности, и в троллейбусе сидела на переднем одиночном сиденье за кабиной водителя. Мне показалось, что перед светофором водитель снижал скорость. Именно в этот момент прогремел взрыв. Тогда мне показалось, что всё вокруг заполонилось красно-оранжевым светом, который я не видела никогда в жизни. Наверное, взрыв длился доли секунды. По ощущениям он был вечным.

К концу дня администрация Волгоградской области опубликовала полные списки погибших и пострадавших: 15 жертв и больше 30 раненых, попавших в больницы Волгограда и Волжского.

— Люди постоянно кричали, было темно, совсем ничего не видно. Я заметила, что в окне рядом со мной нет стекла, и выпрыгнула в него. На улице уже останавливались люди, кто-то бежал нам на помощь. У кого-то в толпе я спросила мобильный и тут же набрала номер мужа. Дальше я десять дней пролежала в перинатальном центре Волгограда. Там мне поставили диагноз «контузия, сотрясение». В больнице обеспечивали всем необходимым, очень благодарна за это врачам. И родить смогла вовремя.

— Сейчас у меня подрастают две дочки — из-за домашних хлопот время буквально расписано по минутам. Конечно, я благодарна судьбе, что выжила, что цела осталась. И очень жаль, что не всех трагедия обошла стороной.

Предновогоднее утро 2013 года жительница дома на улице Качинцев помнит буквально по минутам. Увидев разорванный остов троллейбуса, женщина решила, что в городе началась война.

— После взрыва у троллейбуса поднялись «крылья», и в таком виде он был похож на какую-то военную машину. Только потом я заметила лежащих на земле людей. Так странно: с некоторых сняло всю верхнюю одежду. Но они были абсолютно целыми: ни крови, ни каких-то оторванных частей тела. Девушка лет 25 вообще будто бы спала. У меня такая мысль промелькнула: «Господи, она же простудится. Холодно ведь на земле!».

Примерно через 15 минут по домам начали ходить полицейские: «Все ли живы?» Когда меня опрашивал следователь, он спросил: «Почему вы не позвонили в скорую помощь?» А я даже не смогла объяснить: стояла в ночной рубашке и не могла понять, что происходит. Я видела, как напротив остановился троллейбус, как из него побежали люди. Кто-то звонил по телефону. Не оставляло ощущение, что это всё какой-то фильм. Не может быть такого в реальной жизни.

— Недели две после этих событий я вообще не могла выходить из своей квартиры и тем более куда-то ездить. Люди были в таком шоке… Новый год на дворе — обычно все взрывают салюты, петарды, — а в этот раз гнетущая тишина. У нас под окнами образовался настоящий мавзолей — все несли цветы, свечи. Люди приходили, стояли на месте взрыва и не понимали, как встречать эти праздники. Спасибо, ко мне на сессию приехала племянница, которая заставила выйти за пределы своей квартиры. Сколько лет прошло, но забыть это не получается. Ощущение, что мы живем рядом с мавзолеем. До сих пор тяжело... Надо всё делать, чтобы такого больше не случилось. Какими же беззащитными мы были тогда.

— Это было страшно. Это кровь, грязь, разорванный металл. Это боль, которая чувствуется не криками, не лицами. Ты ощущаешь это, как нечто витающее в воздухе, — говорит врач Федор Андрющенко. — Это непередаваемая совершенно картина. Я думаю, простые люди не видели — ну и слава богу. И не нужно. И даже не нужно представлять.