«Продукты в магазин привозят несколько раз в год»: история Влады, которая бросила Париж и уехала работать на край земли

Десять лет назад Влада Вальченко уехала из столицы Франции и навсегда связала свою жизнь с «заповедным братством». Сейчас она с мужем и двумя детьми живет в поселке Провидения на Чукотке и пока не планирует возвращаться в цивилизацию. Специально для портала «Вокруг Света» и благотворительного фонда «Красивые дети в красивом мире» Влада рассказала, как живет и работает на краю земли и помогает заботиться о дикой природе. Публикуем ее рассказ от первого лица.

Я городской ребенок, выросла в Ростове-на-Дону, училась в Москве в Лингвистическом университете, жила в общежитии в самом центре, возле Красной площади. Мне там очень нравилось. На студенческих каникулах ездила волонтером в разные страны, участвовала в том числе в природоохранных проектах.

Окончание университета я решила отметить поездкой на Байкал. Мне так понравилось в Байкальском заповеднике, впервые захотелось где-то остаться навсегда. Но неожиданно пришло приглашение продолжить учебу в Париже. Разве можно было упустить такой шанс? Я поехала и провела во Франции целый год. Желание остаться в заповеднике забылось, пока не пришло время искать работу. А потом всё случилось, как во сне — подобные истории называют судьбой. Помню теплую летнюю ночь в Париже: учеба окончена, пьянящее чувство свободы и предвкушение неизвестного не дает уснуть — впереди столько планов, новая жизнь начинается. В старинном общежитии студенческого городка я просматриваю вакансии в разных городах и странах. Случайно наткнулась на сайт заповедника «Командорский», где как раз искали пресс-секретаря. Дело было в июне, клочок тундры в океане, остров Беринга, был покрыт ковром из цветущих рододендронов. Киты, лежбища котиков, птичьи базары — всё казалось каким-то сказочным и невероятным.

Бывает, увидишь что-то и в ту же секунду понимаешь — твое. Это была любовь с первого взгляда. Той же ночью я написала в заповедник сумбурное письмо о том, что ради этой работы готова на всё.

Нашла любовь всей своей жизни

На свое резюме я получила ответ: «Мы сомневаемся, что работа в нашем заповеднике вас устроит — у нас очень непростые бытовые и климатические условия». Меня уговаривали хорошенько подумать и взвесить свои силы — еще бы, девушке из Парижа вдруг взбрело в голову уехать на затерянный в океане остров. Но своей жизни без него я уже не представляла. С этого началась моя заповедная история.

Моим тестовым заданием было написать материал о случае браконьерства на острове Беринга. Я связалась с заместителем директора заповедника по охране, чтобы взять интервью. Тогда я даже представить себе не могла, что общаюсь с будущим мужем. Он тоже приехал работать в заповедник издалека. Вот так Командоры помогли мне найти мою вторую половинку.

Поначалу на островах всё было в диковинку — ветер, который сбивает с ног и не дает открыть двери подъезда, обычай здороваться с незнакомыми на улице, покупать хлеб по часам, ждать продукты от парохода до парохода (и сражаться за них в очереди), круглый год не расставаться с шапкой и пуховиком, ловить каждый лучик солнца, заготавливать грибы и ягоды, есть икру ложками.

Помню еще в один из первых дней на острове Беринга гуляла ночью по поселку, забралась на сопку — внизу только несколько окошек светятся, а кругом чернота и слышно, как волны плещутся. Ощущение, что ты такой крошечный с горсткой людей (всего 600 человек на острове) на маленьком корабле среди бескрайнего океана.

Работа в заповеднике мне очень понравилась, но вначале было ужасно трудно, приходилось выверять каждое слово. Пресс-секретарь рассказывает широкой аудитории о работе ученых и инспекторов, о деятельности конкретного заповедника и заповедном деле в целом, — в общем, переводит с «заповедного», часто очень специфичного языка, на русский.

Важно выстроить коммуникацию так, чтобы всем захотелось поддерживать заповедные территории и сохранять природу. Очень сложно это делать качественно, если ты сам не разбираешься в теме. Но мои коллеги в Командорском заповеднике оказались очень отзывчивыми, всё терпеливо мне объясняли, учили, делились опытом.

Я достала учебники по биологии, российские и зарубежные работы по заповедному делу и охране природы, потому что не знала даже многих элементарных вещей. В других заповедниках потом было уже намного легче — приходилось вникать в специфику каждого места, но основная база после Командор уже была. Впрочем, я и сейчас каждый день узнаю что-то новое.

Постепенно я освоилась, познакомилась с коллегами с других особо охраняемых природных территорий. Оказалось, в России есть настоящее заповедное братство, очень крепкое. Хотя территории очень далеко друг от друга расположены, эта заповедная семья очень ощущается, мы следим за работой друг друга, часто советуемся, поддерживаем в трудных ситуациях. Я могу в любой заповедник приехать, даже если я там никого не знаю, меня примут, как члена семьи.

Некоторое время мы проработали в Командорском заповеднике. Затем уже вместе с мужем и котом, которого подобрали на острове Беринга, переехали в заповедник на Курилах, а уже оттуда решили перебраться на Чукотку, в национальный парк «Берингия», потому что оба мечтали о Крайнем Севере.

Последние четыре года живем и работаем в поселке Провидения. Здесь всего 2 тысячи жителей, и все друг друга знают. Если не лично, то хотя бы в лицо. С октября по июнь никого нового не встретишь. Зато летом жизнь насыщенная, приезжают туристы, волонтеры, ученые.

Снабжается поселок по морю, в магазин продукты привозят несколько раз в год. Навигация заканчивается в ноябре, а следующий корабль — в июне, когда сходит лед. До лета на полках магазинов лежит то, что привезли осенью, к весне они заметно пустеют. Так что умение варить кашу «из топора» важно для каждого жителя Севера.

Я с Командора начала собирать вкусные рецепты из самых простых продуктов. И конечно, «лето весь год кормит» — это про нас. Мы стараемся запасти побольше грибов, рыбы и ягод, собираем съедобные травки, например, из дикого щавеля получается очень вкусный зеленый борщ. На окне у меня растут базилик, руккола, салат и петрушка. Многие выращивают огурцы и помидоры в горшках на подоконнике.

Тут нет никаких привычных развлечений. Пойти куда-то вечером — это разжечь костер на берегу моря или по тундре погулять, забраться на сопку, чтобы встретить рассвет, наблюдать за птицами, тюленями и китами, собраться с друзьями. Вот наши основные развлечения. Дети зимой катаются с горки или роют пещеру в снегу и играют в ней.

Но для детей здесь есть всё необходимое: садик, школа, дом детского творчества, лыжная школа, каток и бассейн с морской водой. Правда, мои дети в сад ходить перестали, потому что я работаю удаленно. В сезон, когда много выездов на территорию, мы берем детей с собой. Если нужно взять интервью у ученых, приглашаю их в гости, и сыновья тоже с удовольствием общаются с разными людьми.

Наша пятиэтажка стоит прямо на берегу моря. Часто я отправляю детей на берег гулять — мне их видно в окно. Мальчишки устраивают крабовые битвы, собирают ракушки, что-то сооружают из песка и камней, весь день пропадают на берегу, потом довольные возвращаются домой. Когда стоит совсем хорошая погода и просто невозможно сидеть дома, я беру компьютер и тоже иду работать на берег.

Моя зарплата — 35 000 рублей. Это уже с учетом всех северных надбавок, которые увеличивают ее на 50%. У коллег из центральной России еще меньше — грустно, что такая важная работа так скромно оплачивается. На заповедных территориях работают в основном энтузиасты, которые получают удовольствие от природы и своего дела.

Кроме работы в парке я еще пишу тексты для медиапроекта о первозданных лесах и уже почти пять лет веду соцсети фонда «Красивые дети в красивом мире». Особо охраняемые природные территории не очень хорошо финансируются и часто без сторонней поддержки не могут приобрести высокотехнологичное оборудование для исследований и охраны территории, а также современную технику; не могут построить тропу, оборудовать центр для посетителей, реализовать масштабные проекты по восстановлению редких видов или организовать современное просветительское мероприятие. Со всем этим помогает им фонд, и я очень рада, что могу быть к этому причастной. А погружение в заповедные проекты со всей страны не дает мне загрустить на краю света.

Еще для меня, как для мамы двоих детей, важно, что фонд помогает детям. Когда я верстаю очередную ежемесячную карту наших подопечных, всегда радуюсь, что вижу деток из удаленных уголков страны. На своем опыте знаю, как не просто там с медициной.

По цивилизации я не скучаю, хотя приходится обходиться без многих ее благ. Но в таких местах понимаешь, что для счастья нужно совсем немного. Очень мощная переоценка ценностей происходит — учишься радоваться мелочам, а по пустякам не расстраиваться, не ждать хорошей погоды, а в любой находить прекрасное, больше ценить человеческое тепло.

Когда мы приезжаем в отпуск «на материк», приятно пройтись по любимым городским улочкам, посидеть в уютной кофейне, съесть все вкусности, по которым скучали. Удобно, когда всё, что угодно, можно купить в ближайшем супермаркете, а не ждать несколько месяцев почтовых посылок. Но где-то с середины отпуска начинает тянуть обратно — скучаю по тишине, по спокойному ритму жизни, когда никуда не надо бежать, по открытому горизонту, по возможности созерцать природу и любоваться малейшими ее переменами.

Дома я люблю рисовать, пишу о нашей жизни, о здешних людях, а в городе совсем нет вдохновения. Дети через месяц в отпуске спрашивают, когда уже к снегу, в тундру. А вариант променять свободу и близость к природе на суету, пробки, бетон и асфальт мы даже не рассматриваем.

Кто-то на нас смотрит с завистью: «Эх, молодцы, что решились сорваться, мне бы так!», кто-то, наоборот, с сочувствием и регулярно спрашивает: «Ну что, когда уже вернетесь обратно?» Жаль, что родные и друзья далеко. Лишь один раз к нам приезжали на Курилы и на Чукотку друзья, в основном все просто восхищаются издалека. Даже родители никак не соберутся. Мама не сразу меня поняла, когда я после учебы в Москве и в Париже сказала, что уезжаю на Командорские острова. Сначала она очень сильно расстроилась, но сейчас видя, что я счастлива, успокоилась.

На Чукотку мама категорически не хотела приезжать — она южный человек, любит тепло. Но теперь собирается — фотографии, которые я отправляю отсюда, ее сразили. Дикая нетронутая природа здесь совсем близко. Сидишь готовишь публикации, а у тебя из окна видно кита. Открываешь окно — слышно шум моря, вышел из дома — у тебя цветущая тундра и ягоды.

Пока ты в поселке, ты среди людей и в относительной цивилизации. Но достаточно немного отойти, чтобы оказаться на краю света, где кроме тебя никого — звенящая тишина и бескрайние просторы перед глазами. Меня это заряжает. Пока нам здесь хорошо, потом, если что-то изменится, будем думать, куда переехать — заниматься любимым делом можно в любом месте.

Материал подготовлен при поддержке Благотворительного фонда «Красивые дети в красивом мире».

Фонд «Красивые дети в красивом мире» помогает детям и поддерживает заповедные территории и национальные парки с 2013 года. За время существования программы «Красивый мир» был реализован 71 значимый проект на 32 заповедных территориях России.

А чего добился ты: как 7-летняя Настя заработала за год 28 миллионов долларов и переехала в Майами.

Просто ангел: как выглядит ребенок грузинской модели и самого красивого альбиноса в мире.

Богатый и безработный: как многодетный отец вундеркиндов зарабатывает по 200 тысяч рублей в месяц.