«Когда я пел, люди жмурились»: в Волгограде бывший следователь стал мотоциклистом и уличным артистом

Его принимают за байкера, католического священника, уличного музыканта или обманщика. Устраивая камерные концерты на Центральной набережной, сам Андрей Маламан называет себя человеком, который учится раздавать добро строчками из знакомых каждому песен.

За фигурой статного мужчины с окладистой бородой, который с искренней радостью встречает новых знакомых, скрывается то ли большой ребенок, то ли умудренный опытом философ.

— Вообще-то меня все считали спокойным человеком. Но лично для себя я какое-то время оставался натуральным психом. Лет до 30 был довольно экспрессивным человеком: кричал, нервничал, — вспоминает Андрей Маламан. — Я окончил Высшую следственную школу и работал следователем в родном для себя Кирове. Следователем по особо не важным делам: легкие телесные повреждения, мелкие кражи. Тогда еще у милиции и несовершеннолетки были.

О неудавшемся браке музыкант говорит без прикрас и стеснений. Постоянные ссоры, финансовые трудности и быт разбили семью Андрея Маламана и вытолкнули его в новую жизнь.

— Я не знал, что такое семья, и не понимал, как ее строить. Думал, что для счастья достаточно того, что я — хороший человек, — улыбается волгоградский музыкант. — Но мне Бог дал такую жену, которая похожа на старуху из сказки о Золотой рыбке. Что бы я ни делал, ей всегда было мало. Просто, наверное, не было любви. И я не знал, что семью нужно строить на любви. Не знал, что любовь можно воспитывать. Когда зажжешь себя, тебе зажжется и другой человек.

Завязав с работой в милиции, добродушный музыкант, которого каждый второй прохожий называет священником, круто поменял свою профессию.

— Я стал работать с детьми на станции юных туристов. Когда переехали в Волгоград, трудился в Городском детском центре, — вспоминает Андрей Маламан. — Вел техническое моделирование, потом занимался бадминтоном. А дальше в мою жизнь пришел велосипедный туризм. Я был марафонцем, ездил на двухколесном по 1 000, 1 200 километров. И в Москву, и на Черное море. С датами у меня вот проблема... Наверное, лет 12 назад это было.

— Пока одни проживают спокойную и ровную жизнь, другие то и дело встречают таинственные совпадения, — уверен уличный музыкант.

Новым «трамплином» в жизни волгоградца стала велосипедная травма. Лечение порвавшегося сухожилия и... первое знакомство с мотоциклом!

— Я принципиальный мотоциклист, потому что байкер — понятие, связанное с образом жизни. Это способ убивания времени. Само байкерское движение выросло как протест, как форма бандитских организаций, которые «крышевали» или терроризировали целые районы. Чтобы отделить себя от традиции, которая въелась в слово «байкер», наши ребята называют себя мотоциклистами, — говорит Андрей Маламан. — Я начал с простого мопеда. Потом купил мотоцикл на 125 «кубиков». А сейчас у меня вот 250 — он считается малышом среди мощных «коней».

Крепкие «доспехи» и мотоцикл, по словам волгоградца, становятся универсальной «пилюлей» для детей, которые с неохотой пускают в свой мир новых людей.

— Мотоцикл — это не просто экономичная вещь. Это средство, которое позволяет мгновенно установить контакт с детьми, — уверен музыкант. — Ребята из приютов очень раненые — все ёжики внутри. И ради нормальных отношений с ними человеку нужно долго-долго делать что-то важное. А тут явился на мотоцикле, и всё — авторитет! Это мой тактический прием, если хотите. К тому же мне очень нравится ездить на «железном коне». Я на нем намотал больше 120 тысяч километров. Был на Урале, в Перми, Казани, Москве, Саратове, Самаре, Адыгее, Сочи. Поездил, короче. Хватило! Недавно попал в серьезную аварию на трассе, после которой мне пришлось полежать в больнице. Если честно, теперь я не знаю, сяду ли снова на мотоцикл. Моя одежда и амуниция мотоциклиста — это способ привлечь внимание. Вполне разумный способ. Как это? Маргинальное поведение? Люди хотя бы зададут вопрос: «О, что это такое?»

Рычать моторами, показывать всю прыть своего «коня» и рвать рубаху на груди ради гордого звания настоящего мужчины — схема, от которой Андрей Маламан пытается отучить отъявленных байкеров.

— Волгоградские мотоциклисты — это в основном байкеры. Есть пара организаторов, которые ездят по детским домам. А так не очень, — сетует мужчина. — Раньше я участвовал в мотопробеге до Астрахани, во время которого действительно ощущал себя частью большой команды. Во время наших бесед я говорил: «Братцы, не толкитесь, а живите. Возможность жить есть у каждого». Немножко рассказывая о себе, мы даем понять, что можно быть и мужиком, и мотоциклистом, и заботливым семьянином. У меня как у человека с порушенной семьей по этому вообще дикая тоска. Плохой пример — тоже ведь аргумент (смеется).

Мысль о занятиях музыкой пришла к Андрею Маламану совершенно спонтанно. Каменея при встрече с девушками, застенчивый парень решил растопить дамские сердца брутальной игрой на гитаре.

— Я был очень стеснительным и после армии никак не мог познакомиться с девчатами. Окаменелость наступала, и всё. А тут смотрю, что девчонки так льнут, так льнут к гитаристам, — улыбается мужчина. — Я думаю: сейчас я научусь играть на гитаре и... останется только выбирать. Хитро, правда? За пару месяцев выучил три аккорда. Как же жаль, что тогда я совершенно не осознавал, что не умею петь. И тут подходит ко мне девчонка. Когда я ее увидел, вся небесная высота прошла сквозь меня. На мое удивление она сказала: «Давай дружить?» Я был настолько поражен, что просто взял ее за руку и повел к себе домой. Посадил, достал гитару и два часа пел. Произвел такое впечатление, что еще полтора годы мы жили в соседних дворах, но она уже никогда не попадалась мне на глаза. Пел я, признаться, отвратительно. Да что там — я практически выл. Когда понял, что потерял что-то сказочное, взял гитару и разбил её в щепки.

Вспомнить об инструменте мужчине пришлось уже в католической церкви. Заикнувшись о разученных аккордах, Андрей Маламан сразу же получил задание: научиться играть!

— Я начал играть и петь, замечая сожмурившиеся лица людей. Видимо, они так молились, что Бог все же потихоньку дал мне слух, — смеется музыкант. — Сейчас я более-менее пою что-то настоящее. Но пою не голосом, а душой. Иногда даже люди не узнают песни, которые я исполняю. Потому что главное для меня — смысл и отношение, которое заложили творцы этой мелодии. У меня очень большой репертуар: несколько романсов, русские народные песни, старенькая эстрада. А потом уже более современная музыка. Ради возможности какого-то разговора с молодыми я выучил «Кукушку» Цоя, немножечко «ДДТ» и Никольского.

— Теперь я с радостью стал слушать похвалу. Если раньше я боялся, что она будет меня убивать, то теперь я сравниваю себя со своим стандартом. И тогда похвала становится для меня обличением. Я не такой.

Вечернюю прогулку по волгоградской набережной уже не представить без тихого аккомпанемента Андрея Маламана, который заставляет горожан занять свободные места на скамейках или обойти музыканта по соседней улице.

— Сначала я выступал в детских домах, приютах, больницах. А потом вышел на улицу. Я с радостью оказываюсь перед человеком или странным, или хорошим, или глупым, или расчетливым, или корыстным, — уверяет волгоградец. — Я, кстати, делал эксперимент. Когда на земле лежала шляпа, мне бросали больше денег. Серьезно! А когда написал на коробочке «На добрые надеюсь дела» и поставил крестик, многие прохожие поменяли свое отношение. Бывает, что человек идет с протянутой рукой, читает эту надпись, резко заворачивает в сторону и скрывается.

— После концерта у меня не наступает никакой опустошенности, потому что я не трачу своего. Есть свечка, например, а есть светильник. Свечка горит, дает свет и уменьшается до нуля. А светильник дает такой же свет, но в качестве питания получает масло. Каким он был, таким и остается.

Артист с таким необычным и душевным прочтением песен может отплатить своим зрителем музыкой и впечатлениями.

— Как артист и человек я стараюсь поблагодарить своих слушателей хотя бы минутой добра. Я хочу, чтобы люди не видели меня доброго, а испытали какие-то теплые чувства, которые отзываются в них изнутри. Чтобы у них внутри возник такой резонанс, и им стало хорошо, — эти слова Андрей Маламан произносит как детскую сказку. — На мой взгляд, потребность в таких уличных концертах есть у обеих сторон. Зрители нередко спрашивают, куда я пропал. А для меня это не привычка, а дорога. Дорога, по которой я иду, чтобы научиться передавать людям мысли из своей головы. Это для меня школа. Как за одну фразу поймать самые важные интонации и преодолеть барьер из непонимания, разночтений?

После шести лет «психологической школы» в центре города волгоградский музыкант окончательно решил: равнодушных людей просто не существует.

— Мимо проходят лишь люди, которые круто замкнуты на себе. Они вообще ни на что не реагируют: даже если взорвется что-то, не обратят никакого внимания. Есть люди, которые уже знают меня и не одобряют ни творчества, ни отношения к религии. Чувствуется, что между нами стена. А есть очень разные пары. Один хочет остановиться и послушать, а другой настаивает: идем дальше. Всё это так интересно. Я ведь не просто стою на улице и изображаю какое-то искусство. Для меня очень важны этот мир и мои отношения, которые я успеваю построить с этими людьми, — размышляет мужчина. — К большим залам я не готов, потому что хочу быть важным для каждого человека, который пришел ко мне. На мой уличный концерт.