«А ведь могли и ножичком по глазам»: волгоградец о масочном режиме, чиновниках и неблагодарных горожанах

Волгоградцы расслабились, хотя защита — их спасение, заявила сегодня на брифинге замруководителя аппарата губернатора Наталья Лисименко и пообещала ужесточить контроль за соблюдением масочно-перчаточного режима в Волгограде и области. Подобные заявления чиновников и руководителей ведомств, порой избыточно эмоциональные и часто противоречащие друг-другу, находят свой отклик у волгоградцев. О том, что зачастую подобные волевые решения и превращают нашу жизнь в подобие дурдома, в котором удобно и спокойно только сумасшедшим и психопатам, высказался в своей авторской колонке и активный волгоградец, журналист Вадим Шумилин.

Вице-губернатор Волгоградской области Наталья Лисименко по нынешней чиновной моде обрушилась с упреками на глупый народ, не ценящий доброго (лояльного) к себе отношения со стороны власти. Особенно лояльного по сравнению с другими регионами.

Положа руку на сердце, кое в чем госпожа Лисименко, конечно, права. На всем протяжении коронакризиса людей в Волгограде драконили и драконят не так рьяно, как во многих других уголках необъятной родины (во многих, не во всех — есть места, где карантинный режим посвободней нашего). Губернатор шел на уступки разуму, стараясь не пересечь чересчур вызывающе партийную линию — ее нынче чертят пример Москвы и рекомендации Роспотребнадзора. Поэтому иногда уступки разуму сами по себе выглядят нелепыми — скажем, разрешение свободных прогулок, но с уведомлениями. Хотя это точно лучше, чем вообще без прогулок, как у москвичей, например.

Можно, конечно, сказать спасибо родной власти. Но что-то останавливает. А именно: такая благодарность была бы сродни знаменитой формуле: «Добрый человек, а ведь мог бы и ножичком по глазам». Власть пошла на беспрецедентные ограничения свободы граждан и ломку их жизненного уклада — ограничения, скажем так, сомнительные с правовой точки зрения и спорные с точки зрения целесообразности. И теперь сама, похоже, верит и пытается убедить нас в том, что каждое послабление — шаг доброй воли, за который люди должны быть благодарны.

«Когда мы вводим какие-то ограничения, мы чуть ли не извиняемся перед людьми» — пожаловалась вице-губернатор. Хотя тут уместно задать вопрос — а почему же «чуть ли»? Наши чиновники легко и быстро привыкли к чрезвычайщине. Они не считают чрезвычайщину чем-то чрезвычайным.

А ведь если бы мир наш стоял на ногах, а не на голове (или что там сейчас ее заменяет), то это не отмена каждого ограничения обставлялась бы кучей условий и предупреждений (смотрите, будете шалить — все вернем), да еще и надеждой на благодарный поклон. Это введение каждого ограничения предварялось бы тщательным расчетом и безукоризненным обоснованием. Безукоризненным и с точки зрения закона, и с точки зрения науки (в данном случае). И это были бы только те ограничения, без которых никак нельзя. И людям бы это объясняли на пальцах. Объясняли столько раз, сколько потребуется. И извинялись бы, что так получилось. И снимали бы эти ограничения безусловно и сразу, как только они переставали быть жизненно необходимыми или как только выяснялось бы, что они неэффективны. И вот соблюдение таких ограничений можно и нужно было бы контролировать по всей строгости, без барских поблажек — черт с вами, пока терплю, только слишком не зарывайтесь.

Как раз такой подход — мол, нарушай, да знай меру — четко говорит о том, что сами ограничения не так уж необходимы. А то и просто неисполнимы буквально. Вообще — чем больше запретов, тем меньше понимания со стороны людей. Тем меньше готовности их соблюдать и даже входить в положение. Не говоря уж о благодарностях и поклонах. В ворохе безумных и просто вредительских ограничений тонут, как в нужнике, меры действительно полезные.

Поэтому многие волгоградцы с ходу настроились против масочного режима. Который — так, как он прописан в губернаторском постановлении, а не в перепевах отдельных чиновников — выглядел бы вполне щадящим и разумным. Если бы к маскам с повязками не пристегнули перчатки. Против которых — куча аргументов, а за которые — всего один, правда, железный: «Надо. Мы сказали».

Такие волевые решения и превращают нашу жизнь в подобие дурдома, в котором удобно и спокойно только сумасшедшим и психопатам. Вот потому и нет большого желания у людей безукоризненно, не за страх, а за совесть исполнять придуманные кем-то и зачем-то правила. А тем более — благодарить, что не сделали хуже.

Хотя, конечно, можно бы и поблагодарить. А то ведь, пожалуй, и правда, сделают. Они могут. Доказали.