«Это общее заболевание»: в Волгограде бюро МСЭК не признало сломанную спину строителя несчастным случаем

Волгоградец Антон Журавлев, ставший инвалидом-колясочником после несчастного случая на подмосковной стройке, вновь вынужден проходить через все круги бюрократического ада. На сей раз мужчина сражается с чиновниками бюро медико-социальной экспертизы, которые, по его мнению, лишают мужчину как минимум полноценной реабилитации.

Напомним, история Антона Журавлева началась 30 января 2022 года, когда он сорвался с шестого этажа жилого комплекса «Солнечная долина» в подмосковном Щелково. Травмы, полученные мужчиной, не стали смертельными, но сделали мужчину неходячим инвалидом. Подробнее об этой истории мы писали в отдельном материале. Чтобы доказать факт трудовых отношений и добиться выплат от работодателя, мужчине и его представителю пришлось больше года судиться, пока, в конечном счете, не было заключено мировое соглашение на тех условиях, которые устроили Антона — факт трудовых отношений был подтвержден, фирма выплатила компенсацию... А дальше начались сложности.

— Первую инвалидность нам установили на два года, — рассказывает представитель Антона Журавлева Анастасия Пырова. — Как раз подходил срок повторного установления инвалидности и нужно было проходить медико-социальную экспертизу. В поликлинике нас, не без заковырок, оформили, выписали все необходимые технические средства реабилитации, таблетки и так далее. И вот как раз на МСЭК возникли вопросы.

В частности, по словам Анастасии, вопросы возникли с установлением степени утраты трудоспособности.

— Раньше в постановлении Правительства России были два пункта, которые указывали на то, что степень утраты трудоспособности устанавливалась на момент проведения экспертизы, — рассказывает женщина. — В 2003 году определением Коллегии верховного суда эти пункты были признаны недействительными и противоречащими действующему законодательству. Во всех законодательных базах есть эта пометка. Нам же почему-то сказали, что степень утраты трудоспособности нам установили с даты получения акта Н1 о несчастном случае. Но есть приложение к приказу Минтруда, где говорится, что, кроме акта Н1 о несчастном случае, документом, по которому можно установить производственный характер увечья, является заключение государственного инспектора труда или решение суда. Эти документы появились гораздо раньше, чем акт Н1, и мы в итоге пропускаем очень большой период инвалидности, за который супруг не получит ежемесячные страховые выплаты. Просто потому, что человек получил травму на производстве, а у них немного больше прав, чем у инвалидов по общему заболеванию.

Еще один вопрос возник в заключении о необходимости программы реабилитации. На него Антон и Анастасия обращают внимание в жалобе на имя руководителя Главного бюро МСЭ по Волгоградской области:

— В документе почему-то указано, что функции нижних конечностей у меня повреждены частично, — возмущается мужчина. — Как такое может быть после того, как на МРТ было выявлено полное повреждение спинного мозга на уровне 9–11 позвонков грудного отдела позвоночника? При условии, что мне установили бессрочную первую группу инвалидности.

Всего жалоба мужчины на проведение медико-социальной экспертизы заняла около 14 страниц. Речь там идет и о сроках установления инвалидности, и о нарушениях в оформлении документов, и об обеспечении техническими средствами реабилитации. Теми, что действительно положены при производственных травмах и гарантируются в этом случае законом. Параллельно жалобы на нарушение прав инвалида были написаны в прокуратуру Волгоградской области и региональный Следственный комитет. Там уже заявили, что начали проверку по обращению. Одновременно с этим пришел ответ по жалобе и из бюро МСЭК. Там признали, что программа реабилитации была составлена с нарушениями и заявили, что готовится новая, исправленная и дополненная:

— Мы получили решение комиссии Главного бюро МСЭК, — рассказывает Анастасия Пырова. — Комиссия не отрицает, что травма была получена на производстве, но почему-то не оформляют ее так, как это положено по закону. Никаких технических средств реабилитации не вписали, кроме дешевого вертикализатора, в котором Антон просто не встанет, и машины, которую могут отобрать через семь лет. И если в первый раз они хотя бы пытались оправдаться, то сейчас просто написали бумажку — и всё. Наступление травмы так и остается с декабря 2023 года, хотя падение было в январе 2022, больничный нам закрывают не травмой, а общим заболеванием, ни во что не ставя решение суда. Более того, медико-социальная экспертиза уже внесла в больничный лист отметку об общем заболевании, проигнорировав тот факт, что заболевание, повлекшее повреждение здоровья, получено в результате несчастного случая на производстве. Мы уже готовим документы на обжалование решения Главного бюро по региону в Федеральное бюро МСЭ, а также документы в суд.

V1.RU направил свой запрос в Главное бюро МСЭК по Волгоградской области с просьбой прокомментировать ситуацию с Антоном Журавлевым и будет следить за развитием событий.

Напомним, жалобы на реабилитацию поступают в редакцию V1.RU с незавидной регулярностью. В 2021 году во время пандемии коронавируса 51-летний краснодеревщик Михаил Ярцев стал инвалидом II группы после перенесенного инсульта и не мог дождаться реабилитации. С аналогичной проблемой столкнулся и бывший заместитель министра торговли Украинской ССР, а теперь одинокий пенсионер и общественник Владимир Гончарук. В 2023 году волгоградец Владимир Фокин, страдающий онкологией, три месяца не мог оформить статус инвалида, а Андрей Якимов, фактически лишившийся сна из-за страшных болей в спине, по мнению экспертов МСЭ — абсолютно здоровый человек. 73-летняя Валентина Машанина, лишившаяся из-за проблем с сосудами обеих ног, никак не могла получить положенные ей по закону инвалидные коляски для того, чтобы иметь возможность перемещаться хотя бы по квартире.