«Война — это не то, во что играют»: волгоградец об окровавленных детях на патриотических плакатах

Бурю обсуждений вызвали изображения окровавленных и покрытых копотью детей в военной форме на патриотических плакатах к 75-летию победы советского народа в Великой Отечественной войне. Свою точку зрения на такие игры в войну, которые всё чаще представляются как патриотическое воспитание молодежи, высказал волгоградец, директор «АиФ - Нижнее Поволжье» Сергей Басалаев.

Хочется тоже высказаться по поводу календаря с детьми, инсценирующими поле боя. Мне кажется, такие вещи придумывают люди, которую войну не видели. Читали, смотрели в кино, слушали чьи-то пересказы, но сами пороху не нюхали. Для них это просто очередной квест. Веселье. Игра. Бизнес. Всё!

Кто-то их осуждает, кто-то поддерживает игру. Последние не знают, что такое война. Да и хорошо, что не знают. И пусть наши дети тоже этого не увидят.

Я расскажу о том, что увидели мои глаза, что почувствовало моё сердце.

Трупы. Молодые здоровые парни, ещё час назад курившие, шутившие, писавшие письмо домой, теперь лежат по стойке смирно. Кто-то с единственной аккуратной дырочкой, а от кого-то остались лишь кусочки...

Руины. Разрушенные дома, искореженные рельсы, пустые прямоугольники окон. Заходишь внутрь и замираешь. Детские игрушки, книги, тетрадки, фотографии, раскрытые шкафы, разбросанные вещи, потёки крови. А в оконном проеме можно увидеть холмик...

Грязь. Она всюду. Когда ходишь в одном и том же по несколько недель. Руки покрываются черной коркой из смеси грязи и машинного масла. Горячая вода — праздник...

Страх. Голова крутится на 360 градусов не переставая. Право, лево, вниз, вверх. Снайпера, растяжки. Вот рядом слышишь «чирик» и бросаешься в укрытие. Ждёшь и боишься...

Самоотверженность. В кузове около 200 кг тротила, парочка неразорвавшихся «Ураганов», снаряд и штук тридцать ВОГов на взводе. ВОГи аккуратно сложены в тазик с песком и цинковую коробку. Теперь эти «трофеи» надо отвезти в безлюдное место и взорвать. В городе ещё стреляют. Даже по машинам МЧС с надписью «Разминирование». На особо опасных участках водитель ускоряется, насколько это позволяют выбоины. Гранаты начинают подпрыгивать, грозя выпасть и сдетонировать. В итоге оба бойца в кузове, одной рукой держась за борт, второй — фиксируя ВОГи во избежание их убегания, покрывают матом водителя. Но он не слышит за мотором УРАЛа и весь увлеченный дорогой. Так появляются первые седые волосы...

Постоянная готовность. Когда даже, пардон, в туалет ходишь в бронике и с автоматом.

Присев над чернеющей амбразурой, одной рукой поддерживаешь бронежилет, а второй удерживая на коленках автомат...

Последняя надежда. Когда капитан, вооружая, даёт РГД-5 тебе. Со словами «На всякий случай»...

Ложь. Написывая письма единственному родному человеку — маме, рассказываешь о том, что сейчас служишь на складе в Моздоке. Тут тихо и спокойно. А отправку писем осуществляешь через ребят, возвращающихся из командировки через Моздок. Чтобы там опустили письмо в ящик. Пусть мама не волнуется...

Ранения. Когда видишь 18-летнего парня, у которого ампутированы руки и ноги, располосован живот. Он жив. Дышит. Но ни с кем не общается...

Песни. В выходящей из Грозного колонне МЧС был один весёлый УРАЛ. В его кузове сидели трое срочников и пели «Домой, домой, пора домой...!».

Слёзы. На обратной дороге заехали в придорожное кафе перекусить. Хозяйка, рассмотрев машину и узнав, что мы возвращаемся из командировки, засуетилась. К столу были принесены свежайший и вкуснейший хлеб, зелень, сметана, разносолы. А потом она сидела рядом и расспрашивала: «Как там?», «Не встречали ли мы там её сына?». А слёзы тихо катились из глаз матери...

Можно писать ещё и ещё. Эмоции накрывают. Но поверьте, при ближайшем рассмотрении, война — это не то, во что играют.