Здоровье Годовалая Настя не дождалась операции истории «Они ждали смерти, и мы открыли счет»: отец погибшей пациентки Михаила Каабака рассказал о трагедии

«Они ждали смерти, и мы открыли счет»: отец погибшей пациентки Михаила Каабака рассказал о трагедии

Евгений Орлов уверен, что от спасения его годовалую дочь отделял всего один шаг

Шесть дней назад Насте Орловой исполнился год 

«Извините, мы не смогли ее спасти». Совсем недавно отец годовалой Насти Орловой считал, что такую фразу от врачей можно услышать только в кино. 27 ноября ему все же пришлось поверить в реальность этих слов — из-за увольнения трансплантолога Михаила Каабака его дочка не дождалась операции по пересадке почки и умерла в больнице Волгограда.

О медицинском круговороте, в который семья Орловых попала с первых дней жизни Насти, ее отец рассказывает со слезами на глазах. И все же он стойко повторяет слова врачей, которые вынесли приговор новорожденной крохе, и вспоминает знакомство с Михаилом Каабакой — не ради пиара и популярности.

— Все говорили: «Они ждут смерти. Кто-то должен умереть, чтобы дело сдвинулось». К сожалению, это моя дочь. Мы — первые. Мы открыли счет. Но он не закроется, если они не остановятся. Если они ничего не поймут, — не скрывая эмоций, говорит Евгений Орлов. — Операции ждут еще минимум 25 человек. И они, как и Настя, находятся на диализе. Куда девать детей? Просто отвозить их на кладбище? Мы уже слышали, как кто-то из врачей говорил, что хоронить пациентов было бы дешевле, чем лечить.

Узнать диагноз дочки в Волгограде ее родители так и не смогли 

Почти целый год мама Насти Орловой жила с малышкой, которой поставили диагноз «Врожденный нефротический синдром» — заболевание, встречающееся у 10–15 человек из ста тысяч, в больницах.

— Спустя несколько дней после рождения у нас начались судороги, появилась отечность. Никто и ничего не знал — говорили что-то про почки. Столько синдромов, столько диагнозов, поэтому я даже и не помню их все. Дочку перевели в реанимацию, потому что она стала плохо дышать из-за жидкости в легких, — рассказывает мужчина. — С тех пор мы почти не выходили из больниц. За этот год я понял, что Волгоград — это дыра в плане медицины. О своем диагнозе мы узнали, только когда послали анализы в Москву. Когда мне сказали, что у дочки такое редкое заболевание, я просто не поверил.

Насте Орловой требовалась срочная пересадка почки 

Надежда на спасение Насти у ее родителей появилась лишь после знакомства с Михаилом Каабакой. Получив письмо от Евгения Орлова, трансплантолог через несколько часов прислал ответ и медицинские рекомендации.

— Здесь нам каждый день вливали искусственный белок, который стоил очень больших денег, — говорит волгоградец. — То есть просто восполняли то, что ребенок тратил с мочой. Всё...Я помню, как зашел к заведующей отделением нефрологии в областной больнице. Она сказала мне: «Ребята, вас ждет только смерть или больницы. Никакая операция вас не спасет». Я спросил: «Хотя бы шанс есть? Хотя бы какой-то?» Мне ответили: «Нет. Езжайте в Европу». Не пришлось нам ехать в Европу, потому что мы нашли Михаила Михайловича Каабака. И он нам помог. И помогает многим детям.

Евгений Орлов уверен, что трансплантолог из Москвы мог спасти его дочь 

«Весь год мы радовались жизни»

В Национальном центре здоровья детей Настя Орлова попала в список пациентов, которым требовалась срочная операция по пересадке почки. При подготовке к жизненно важной трансплантации малышка прошла вакцинацию и сдала все анализы.

— Мы стояли в списках «срочняков» и ждали трупную почку, — объясняет Евгений Орлов. — Сейчас многие говорят, что нас выписали из центра. На самом деле мы просто уехали домой на восстановление. Нам пришлось приехать в Волгоград, потому что у жены умер отец. Планировали через два дня вернуться в Москву и ждать пересадки. Но вскоре началась история с увольнением Михаила Каабака. Мы звонили главному трансплантологу Готье, обращались в Минздрав, набирали номера телефонов горячей линии. Ответа не дал никто. Естественно, мы написали и Михаилу Михайловичу. Он сказал, что пока ситуация не прояснится, нет смысла возвращаться в Москву.

Операцию Насте Орловой назначали на ноябрь 

Задержавшись в Волгограде, семья Орловых была готова сорваться в столицу по первому звонку и приглашению. Отец маленькой пациентки, которая всего шесть дней назад встретила свой первый день рождения, уверен: они стояли на финишной прямой.

— Дочке исполнился год. Весь этот год мы, несмотря ни на что, радовались жизни. Мы были на финишной прямой. Мы все сделали, прошли весь необходимый курс — операцию назначили ориентировочно на ноябрь. Оставалось сделать всего один шаг... А мы сделали его в другую сторону, — продолжает Евгений Орлов. — Я не понимаю, почему все закончилось именно так. В обед я уходил из дома, видел дочку. Она улыбалась, все было прекрасно. Что произошло? Ее забрали в реанимацию больницы № 15. Никому не желаю такое пережить. Это не объяснить и не рассказать. Я такое видел только в кино — выходит врач и говорит: «Мы не смогли спасти». Я не думал, что такое когда-то произойдет со мной. Но произошло.

За несколько часов до смерти Евгений Орлов видел улыбку на лице своего ребенка 

Даже после смерти дочки, которая совсем по-взрослому боролась за жизнь, Евгений Орлов решил не выходить из «батальона», воюющего за возвращение трансплантолога Михаила Каабака.

— Целый батальон бьется за возвращение Михаила Каабака, который сможет помогать людям. Он хочет помогать людям. Я не понимаю, почему в нашей стране за это бьют по рукам? У меня нет слов, — недоумевает отец Насти. — Сейчас идет агрессивная война за наших врачей. И я не знаю, с кем мы воюем. С системой, с Готье, со Скворцовой. Кому именно они перешли дорогу? Но война идет, и это видно. Пускай Михаил Михайлович уже не спасет нас, нам уже все равно... Он спасет других. Вообще, я не хочу кого-то обвинять и говорить, кто прав и виноват. Но дети гибнут... И это надо остановить.

Весь год семья Орловых радовалась жизни, несмотря на трудности 

О смерти годовалой пациентки Михаила Каабака стало известно накануне. По словам представителей инициативной группы, отложить операцию крохе пришлось из-за увольнения трансплантолога.

— Да, это наша девочка — шесть дней назад ей исполнился год, — поделился подробностями с корреспондентом V1.RU Михаил Каабак. — Мы ее ведем с трехмесячного возраста. Конечно, она могла бы умереть и во время операции, и после нее. А могла и выжить! Я считаю, что мы должны давать детям шанс. То, что такого шанса не дали Насте, — это ужасно. Если честно, я даже с трудом говорю сейчас.

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
48
ТОП 5
Мнение
Жизнь без прописки и график уборки туалета. Эксперт — о главных рисках при покупке апартаментов и долей в квартирах
Анонимное мнение
Мнение
«Иначе не хайпово»: политолог прокомментировал слова Мизулиной о переименовании Волгограда в Сталинград
Анонимное мнение
Мнение
«Териберка впечатлила меньше всего». Колонка туристки о невероятном путешествии в Мурманскую область
Серафима Путиева
Мнение
«Многим девушкам тут нравится»: как россиянка работает в стрип-клубе — откровенная история
Анонимное мнение
Мнение
«Не сушите на батареях»: советы мастера — как не убить обувь осенью и зимой
Роман Тамоян
мастер центра по реставрации обуви
Рекомендуем
Объявления