«Докажут, что дочка — откажусь от денег»: под Волгоградом родственники делят выплату за погибшего в СВО

Под Волгоградом внезапно объявившиеся родственники погибшего на Украине водителя-гранатометчика Петра Сергачева претендуют на получение выплаты на праве наследников второй очереди — почти 15 миллионов рублей. При этом по Суровикино ходят слухи, что брат и сестра Петра по отцу вспомнили о нем только после того, как запахло деньгами. А сам Петр отправился в зону СВО, чтобы получить больше шансов восстановить отцовство над своей несовершеннолетней дочерью и дать всё то, что не было в детстве у него.

В 2019 году в многодетную семью Елены Антипиной, где было несколько приемных детей, пришел 30-летний Петр Сергачев и сказал, что он — биологический отец одной из приемных дочерей Елены. На тот момент за парнем по городу шла недобрая слава: несколько раз судим за мелкие кражи, стоял на спецучете у врачей. Парень рассказал, что в начале 2000-х годов познакомился с девушкой, она забеременела, родила девочку, а потом исчезла.

— Чтобы понять, что девочка и Петя — кровные родственники, не нужно было делать анализ ДНК. Они были очень похожи, — рассказала Елена Бычкова, представляющая интересы Елены Антипиной. — Молодой человек ни о чем не просил, сказал лишь только, что очень хочет стать нормальным отцом и во всем помогать ребенку. Дать ему всё то, чего был сам лишен в детстве: материнской любви и отцовского совета.

Парень трудоустроился, получил специальность, по решению суда был снят с наблюдения у врачей. Начал ездить на вахты, трудиться, деньги перечислять Елене, чтобы его дочь ни в чем не нуждалась.

В 2023 году Петр приехал с очередной вахты и через несколько дней отдыха ушел в военкомат записаться добровольцем в ряды участников СВО. Как он сказал военкому при беседе, чтобы быть белым перед органами опеки при оформлении опекунства над собственным ребенком, а позже — и отцовства. В анкете мужчина указал, что воспитывался бабушкой, отец умер, мать пропала без вести, а других родственников у него не было.

11 августа Петр Сергачев попрощался и уехал в зону СВО. В части его назначили на должность гранатометчика-водителя. 25 сентября связь с ним прекратилась. Елена обила все пороги, чтобы узнать судьбу Петра. В ноябре 2023 года его признали без вести пропавшим, а в марте 2024 года Елене позвонили из военкомата и сказали, что нашли всё то, что осталось от Петра. Опознали парня по банковской карте Елены и ее номеру телефона, которые нашли в кармане одежды и по фотографии, сделанной парнем перед уходом на боевое задание. Похоронили мужчину 3 апреля на кладбище в Суровикино.

После похорон начались странные вещи. Елена обратилась в Суровикинский районный суд с иском об установлении факта признания погибшим Петром Сергачевым отцовства в отношении одной из подопечных Елены. Дела такого рода в картотеке судов, как правило, обезличены и размещаются в разделе «производство по материалам». Каково же было удивление участников процесса, когда в деле внезапно появляется ходатайство от Дмитрия Сергачева, брата Петра по отцу. В нем он просит привлечь его к участию в гражданском деле в качестве третьего лица и решением суда об установлении факта отцовства будут нарушены его права как брата.

— Наследникам умершего положены выплаты по линии Министерства обороны РФ. Мне достоверно известно, что детей у брата не было, при жизни он никогда никого не признавал своим ребенком, — говорится в ходатайстве. — В данном случае наследниками имущества умершего, в том числе соответствующих выплат, являются наследники второй очереди. Кроме меня, у Петра имеется родная сестра.

Маленькая ремарка: в беседе с военкомом при заключении контракта с Минобороны Петр Сергачев заявлял, что у него нет никаких родственников. Поисками тела и похоронами воина занималась Елена Антипина, а внезапно объявившийся брат воспользовался последними изменениями в законодательстве.

— Есть решение суда, по которому отец Петра был лишен родительских прав на мальчишку, — рассказывает Елена Антипина. — Дмитрий и Дарья Сергачевы не были его членами семьи, вместе не проживали и не воспитывались. У них разные матери. После лишения родительских прав отец потерял все права, основанные на факте родства. Следовательно, его потомки, появившиеся позже, не могут воспользоваться правом на получение каких-либо льгот и выплат, основанных на факте родства с погибшим.

Сам Дмитрий Сергачев уверяет, что плотно общался с родным братом и заявил о готовности отказаться от наследства в том случае, если выяснится, что у погибшего Петра действительно был ребенок.

— Петр — мой старший брат, мы с ним жили вместе, — рассказал мужчина. — О его гибели я узнал от военкома, хотя брат до этого вскользь говорил, что собирается на СВО. Я на это не обратил внимания, не думал, что он реально пойдет. А хоронил его, всё организовывал вообще военкомат. Там же мне сказали, что у Петра есть жена, которая и хочет его похоронить. Потом уже выяснилось, что это не жена, а опекун его дочери. Девочка на него полностью не записана и доказательств, что это именно его дочь, вообще нет никаких.

Молодой человек заявил, что предлагал оплатить экспертизу ДНК, чтобы установить, является ли та девочка, которую Петр назвал дочерью, его племянницей:

— Если это реально моя племянница — я ухожу из суда и не претендую ни на что, — объяснил Дмитрий Сергачев. — Они отказались. И в суде я реально хочу выяснить, действительно ли это дочь моего брата. Если да — никаких претензий на наследство. Но суд закрыл дело. Если будут обжаловать его в Волгограде, однозначно будем требовать тест ДНК. Но пока документов об обжаловании на руках не было.

Впрочем, в военном комиссариате Суровикинского района рассказали, что на похоронах Петра не заметили ни брата, ни сестры.

— Елена Антипова, которая кроме возможной дочери Петра Сергачева опекает еще восьмерых детей, очень порядочный человек, — рассказал собеседник, знакомый с делом Петра Сергачева. — Она подавала в суд для того, чтобы признать несовершеннолетнюю девочку, находящуюся у нее под опекой, дочерью Петра Сергеевича. Проблема заключалась в том, что никаких документов, подтверждающих это, не было. Судья перед процессом сказала, что если бы не внезапно появившийся брат и его встречные требования, то исход дела был бы другим. Сейчас же иск об установлении факта оставлен без рассмотрения. Но при этом судья добавила, что Лена еще может обратиться в суд в порядке искового судопроизводства.

Появление брата собеседник тоже объяснил достаточно просто.

— Когда Петр Сергачев перестал выходить на связь, Елена, которая юридически ему не является вообще никем, начала поиски. В итоге ей же пришлось ехать в Ростов-на-Дону, в 522-й центр для опознания. Там его и опознала по определенным признакам. Чтобы иметь возможность похоронить Петра, я нашел его брата. Он сказал, что последний раз видел его года три назад, номера его телефона не знает, не возражает, чтобы Петра хоронила опекун его вероятной дочери. И добавил, что если подтвердится факт отцовства, он откажется от наследства. На похоронах Петра его не было. Не приехала и сестра. Хоронила его Лена, мы помогали, администрация… А брат, видимо, почувствовал запах денег и надеется, что факт признания отцовства доказать не удастся. По закону, в 522-м центре у всех погибших воинов должны брать образцы тканей для генетического анализа. Взять материал у девочки — вообще не проблема. Но, если честно, маловероятно, что ДНК совпадет. И тогда, при отсутствии наследников первой очереди, наследство переходит наследникам второй очереди, к которой относятся в том числе братья. Все о Лене очень хорошего мнения, все хотят ее поддержать и решить вопрос в пользу девочки. Мер по оформлению выплат пока тоже не принимается, ибо до конца не решен вопрос с наследством.

Адвокат семьи Антипиных и погибшего Петра Сергачева Елена Бычкова полагает, что внезапно объявившийся брат действительно может претендовать на выплаты, но далеко не на все.

— Вся мерзость ситуации заключается в том, что брат появился только после того, как в перечень наследников, которые могут претендовать на выплаты, были включены братья и сестры, — рассказывает юрист Елена Бычкова, представляющая интересы Елены Антипиной и погибшего Петра Сергачева. — Сумма, о которой сейчас идет речь, в совокупности, достигает 15 миллионов рублей. Однако здесь есть определенные нюансы, и вряд ли у них получится претендовать на разделение всей суммы выплат. По крайней мере, мы сделаем для этого всё, что позволяет действующее законодательство.

Напомним, с аналогичной проблемой столкнулись родственники одного из первых погибших в зоне спецоперации военнослужащего Валерия Коваленко. По словам сестры погибшего десантника, тетя Валерия сняла все 10 миллионов с карточки, хотя выплаты были положены дедушке, который вырастил военного. Аналогичная история была и в Камышине. Родные погибшего в ходе спецоперации 28-летнего Сергея Семенова обвиняли биологического отца воина в том, что он получил часть выплат за сына, не имея на этого никакого морального права, не пришел на похороны и вспомнил о ребенке только после назначения «боевых». Отец бойца, в свою очередь, признавал, что сына не воспитывал, но настаивал, что выплата ему положена по закону, и отказываться он от нее не собирался.