«У нас танки мотаются по городу, как у вас такси»: смотрим, как беженцы переживают эвакуацию в Волгограде

Около 150 беженцев из ЛНР и ДНР разместились в отеле «Старт» в Тракторозаводском районе Волгограда. Преодолевшие долгий путь из неспокойных республик люди испытывают неопределенность и страх за оставшихся в зоне конфликта родных. Но все они отмечают — в Волгограде им всё же спокойнее, чем на родине.

На въезде в отель «Старт» дежурят машины ДПС. Полицейские говорят, что проверяют лишь въезжающие на территорию машины. Проход для пешеходов открыт. Тут же пропускают машину, в которой волгоградцы привезли игрушки для детей. Несколько полицейских дежурят и у входа в отель.

В холле отеля непривычная для буднего дня суета. Беженцев принимают сотрудники соцзащиты, Пенсионного фонда, управления образования, психологи, миграционная служба, Сбербанк. Если пройти дальше, попадаешь в зал с ребятней. Малыши сидят за длинным столом — лепят, рисуют, некоторые уже вышли на зарядку с волонтерами. Волонтеры в желтых жилетах повсюду — у них беженцам можно спросить, что и где взять, они же позанимаются с детьми.

— Мы людей вчера покормили, поселили в комфортабельные помещения, оказали медуслуги тем, кто обратился, — рассказывает начальник пункта временного размещения Али Абубекеров. — Одного человека пришлось госпитализировать в инфекционную больницу. С 9 утра был завтрак. Сейчас дети играются. Здесь беженцев регистрируют, комитет жилищно-социальной политики проверяет социальное и семейное положение людей, информацию собирает пенсионный фонд. Также есть представители Сбербанка — они прорабатывают, как провести компенсации, также работает группа психологов комитета соцобеспечения, волонтеры.

Руководитель молодежного подросткового центра комитета молодежной политики администрации Волгограда Тракторозаводского района Ирина Зуева рассказала, что в гостинице работают 15 волонтеров.

— Это люди от 18 и старше, — говорит Ирина Зуева. — Оказываем всю помощь, в которой нуждаются люди. Это сбор документов, размещение, питание. Мы открыли творческую мастерскую, так как много матерей с детьми. Она работает для подростков и детей. Это лепка, рисование, игротека, тематические мероприятия, ЛФК. В 11 часов был опрос — кому и какая помощь нужна. Просят приобрести тазики, стиральный порошок, детское питание, поскольку есть груднички. Всё это приобретается за счет администрации района. Плюс много звонков — люди из СМИ узнали о беженцах, многие хотят принять семьи в свои дома, организовать им досуг, купание. По району прошла акция — детсады района собрали игрушки. Пока никаких жалоб нет. Люди благодарны и добры к волонтерам. Находим общий язык и взаимопонимание, пока никаких отрицательных эмоций не было. Всё очень уважительно. Мы даже не ожидали, честно сказать.

Пережившие первую ночь в Волгограде постояльцы отеля с трудом приходят в себя после сложной эвакуации. Так, 39-летняя Наталья Недашковская приехала в Волгоград из Первомайска с четырьмя детьми и двухмесячным внуком. Старшей дочке 21 год, другим детям 15, 8 и 3 года.

— Наш город стоит на границе Украины и ЛНР, это прифронтовой город, — рассказывает Наталья Недашковская. — Там сейчас стреляют. В город наши войска привезли оборонительную технику. С той стороны стреляют и утром, и вечером, и ночью. Дня четыре как хорошо и часто ее стало слышно. А так-то всегда стрельба была — ночью или утром были слышны разрывы.

Обострение российско-украинских событий 2014 года семья Натальи пережила в эвакуации в Ростове-на-Дону.

— В прошлый раз нас до границы довезли волонтеры, там мы были с мужем, снимали комнату, — вспоминает Наталья. — Потом в интернете мужчина предложил нам дачу свою. Муж работал на стройке, я — в цветочном ларьке. Мы 2 года прожили там, в 2016 году вернулись. Для нас было дико, даже когда просто постреливают. Но постепенно мы к этому привыкли и не стали обращать внимание. Но когда стреляют и дрожат окна — для меня это страшно. Дети пугались и плакали, дочка начинала под одеяло прятаться, когда начинали стрелять. Когда мы узнали, что начали эвакуацию, мы с дочкой решили, что не будем ждать продолжения 2014 года — поедем туда, где тихо и спокойно. Сейчас уехала уже половина нашего города, мое окружение всё здесь. Здесь моя сестра, племянница, три подруги. Мы уехали на одном автобусе. В поезде хорошо доехали, в автобусе было тяжело. Мы доехали от Первомайска до границы, перешли границу, три часа сидели в отапливаемых палатках МЧС. Потом ехали в автобусе, затем нас посадили в поезд.

По словам Натальи, в гостинице им «пока нравится».

— А улицу мы еще не видели, — говорит она. — Пока нам не говорили, сколько будут здесь держать. Мы оформили документы на деньги — «подъемные» 10 тысяч, детей оформили в школу. Сейчас нам более спокойно, чем в прошлый раз. Но всё равно это неприятно и нервно происходит. Снимаешься с нажитого, бросаешь всё и едешь неизвестно куда. Тревога и волнение по-любому есть. У дочки парень ушел в ополчение, у меня брат, а с мужем мы развелись, я не знаю, где он. У подруг тоже мужья остались там. Девчонки плачут, потому что опасно. Хочется, чтобы всё это закончилось и мы вернулись домой.

Сестра Натальи Инга Савченко рассказала, что во время конфликта 2014 года не покидала родину.

— А в этом году страшно стало, — вспоминает она со слезами на глазах. — Потому что то, что испытала в 2014 году, это страшно. Стреляли везде, детей было много, трупы выносили. Это очень страшно. Еще и потому, что мужа убили полгода назад. Это было на службе. Я оформила на дочку пособие по потере кормильца. Так что я осталась с 10-летней дочкой одна. Раньше всё держалось на муже, а теперь — всё на мне, я даже теряюсь от всего этого.

Эти события изменили дочку, отмечает Инга.

— Изменился ребенок, тем более папы не стало, — говорит она. — В поведении даже изменилась. И повзрослела, и стала тревожная, раздражительная, психованная. Это заметно.

Татьяна приехала с двумя детьми 4 и 14 лет из Лутугино.

— В 2014 было очень страшно, в Луганске уже были слышны взрывы, бахи, началась экстренная эвакуация, — рассказывает она. — Неделю точно уже. Думали, что обойдется. Но всё становилось всё хуже и хуже. Очень страшно — не так за себя, как за детей. Я не хочу, чтобы они всё это видели. Старший застал первый конфликт, у него осталось много впечатлений. Он сказал: «Мама, собираемся, я это второй раз не переживу». У нас танки мотаются по городу как у вас такси.

По словам Татьяны, первую эвакуацию семья пережила на Украине.

— Ждали до последнего, но потом начались взрывы в нашем городе, — вспоминает она. — Автобусы уже никуда тогда не ходили, только на Украину.

Второй отъезд из родного дома переживают тяжело.

— Полутора суток ехали, — говорит она. — Из Луганска ехали на поезде, по темной, чтобы нас не видно и не слышно было, нигде даже свет не включали. Заехали в Донецк — там взрывы, летают мины, мы развернулись, не знаю какими путями ехали. Доехали до Ростовской области, там нас пересади на поезд к вам. Волгоград еще не видели, первый раз здесь. Накормили, напоили, спасибо всем. Там остался муж, он работает на пищевом предприятии. Сказал, если призовут, то пойдет. Если получится, хотелось бы здесь обосноваться, детей — в школу, в садик. Я б работать пошла, раньше работала кондитером и продавцом.

Пока мы беседуем с Татьяной, ее младший сын подбегает к нам и показывает пластилиновую поделку. Мальчик говорит, что хочет подняться в номер и отдохнуть.

Пенсионерка Мария Алексеевна приехала со своей большой семьей в 10 человек из города Лутугино. Семью разместили в трех номерах отеля.

— Нас пятеро взрослых и пятеро деток, из них один месячный, — рассказала она. — Дитё есть дитё — ему надо разложиться и полежать. Сейчас разместились, всё хорошо.

Женщина говорит, что в 2014 году семья тоже уезжала «своим ходом».

— Президент наш сказал, что надо ехать, мы и поехали, — говорит пожилая женщина. — Наверно, переживают за нас, чтобы меньше было жертв. В 2014-м мы в подвале сидели своей пятиэтажки, но тогда было лето, а сейчас куда мы пойдем?

— Тревога, конечно, есть, — плачет Мария Алексеевна. — У меня там сын остался, но его не мобилизовали, он железнодорожник, начальником работает. Он сказал нам: «Езжайте!» Мы все переживаем — как он. И зять остался там.

Пенсионеры Вера Владимировна и Валерий Андреевич Иваненко с 9-месячным Ильей приехали из Первомайска и разместились в номере с видом на Волгу. Привезли даже кошку Соню. Малыш улыбается и позирует фотографу. Но, по словам бабушки, дорогу перенес тяжело и много плакал.

— Папы у него нет, а мама на заработках в Москве, — рассказывает Вера Владимировна про внука. — Там стало очень напряженно, поэтому решили уехать. Из-за него уехали. А так бы остались, в подвале сидели бы как в те годы — в 2014–2016-м. Тогда просидели, так как не было маленьких детей. Была внучка 16 лет. Но сейчас уже не такой конфликт будет, как было в 2014 году. Это будет страшнее. Украине дали столько оружия — и тяжелая техника, и артиллерия, и гаубицы всякие. Они как начали стрелять, так у нас стекла вылетали. У нас осталась квартира в пятиэтажке. Дачу разбомбили, гараж разбомбили еще в тот раз. Теперь боимся, чтоб квартиру не разбомбили.

У пенсионеров на родине остался сын, и им за него очень тревожно.

— Говорят, там очень тяжелая обстановка в Первомайске, — говорит Вера Владимировна.

— Наше руководство ЛНР и ДНР выступило по телевизору, сказали, что по возможности женщинам и старикам нужно уехать, с Россией это оговорено, — вступает в разговор дедушка Ильи. — Мы свое уже пожили, но вот внука куда девать?

Валерий Андреевич вывез семью на своей машине, ехал два дня.

— Там автобусы формировались, а мы на своей машине приехали, — объясняет он. — Машину же тоже жалко оставлять. Беженцы с автобуса пакетик смогли взять, а мы благодаря машине взяли вещи для внука. Сначала приехали в Ростов, там мест не было, предложили на выбор Астрахань, Воронеж, Москву. Мы решили в Волгоград. Здесь всё отлично, слава богу, что есть Россия.

Пенсионеры говорят, что очень беспокоятся по поводу ситуации, что так быстро развивается вокруг Донбасса.

— Ну зачем нам надо это на старости лет? — разводит руками Валерий Андреевич. — Не дай бог, что-то начнется и квартиру потеряем. А нам по 70 лет. В нашем возрасте это тяжело. А сколько может людей погибнуть? Товарищи россияне, подскажите, что нам делать? Надо что-то решать. Уже 8 лет мы мучаемся.