«Спать легли в штанах, а проснулись голые»: спустя 20 лет волгоградцы вспоминают дефолт 1998 года

Экономический кризис в августе 1998 года не прошёл для волгоградцев бесследно. Горожане вспоминают сгоревшие за одну ночь накопления, потерянные машины и долги. Кому-то улыбнулась удача — падение курса рубля помогло купить квартиру и получить попавших в нелёгкую жизненную ситуацию клиентов.

— Всё произошло неожиданно. За три дня до дефолта был в командировке. По возвращении в Волгоград хотел обменять накопленные отцом 40 тысяч рублей в доллары. Он хотел купить на них «десятку», которая стоила 42–43 тысячи, — вспоминает Евгений Лихачёв. — Но поменять не удалось. Валютообменники их просто не принимали. В первый день кризиса доллар стоил шесть рублей, во второй — девять, в третий — 18,7, потом — 28, после — 17,70 и 27.

После дефолта сбережений хватило только на недорогую шубу.

— Доллар поднимался неделю, но никто не успел сориентироваться. Когда пошёл рост, все думали, что он остановится. А он только рос в геометрической прогрессии, — говорит волгоградец. — Всё было очень плохо. 40 тысяч отцовских рублей после дефолта хватило бы на одну пятую часть машины или средненькую шубу.

Знакомым Евгения Лихачёва повезло больше.

— Но я знаю людей, которым очень повезло. Мой друг копил деньги в долларах на квартиру. До кризиса ему хватило бы только на половину однушки. А после обвала рубля он сразу же купил двушку в центре Волгограда. Как сейчас помню, однушка после дефолта стоила четыре тысячи долларов.

Сравнивать с нынешним падением рубля волгоградец экономический кризис 20-летней давности даже не хочет.

— В начале 1998 года у моя зарплата врача была 800 рублей. Полгода перед кризисом её не выплачивали вообще. Через несколько месяцев после дефолта она стала 1200, — говорит Евгений Лихачёв. — Из продуктов в магазинах были только гречка, вермишель и тушёнка. Никакого разнообразия. Люди откровенно выживали. Сейчас по крайней мере нет голодающих и какое-то разнообразие в магазинах. Жалуемся, что плохо, но можем позволить себе купить детям фрукты. Тогда было жёстко.

— В дефолт 1998 года я попал на огромные бабки. Я занял в долларах в июле огромную сумму денег, и после того как они подорожали в пять раз, долгое время находился в шоке. Пришлось покупать доллары за большие деньги, — вспоминает — Сергей Львов. — Если ты держал в руках рубли, то они были настолько нестабильны, что их теряли. Во время реформы было отвратительно. Можно было менять ограниченное количество рублей на доллары, хотя деньги у людей были. Люди автоматом становились нищими.

«На многолетние сбережения я смогла купить бутылку подсолнечного масла»

— Нас коснулся дефолт так сильно, что вспоминать страшно. Финансово было очень тяжело. Перед обрушением курса выдали мизерные зарплаты по 50 и 100 рублей, — говорит Ирина Хорошева. — Отец в июле положил на счёт деньги, которые полжизни копил на квартиру. А потом, когда они обанкротились, я смогла купить на них бутылку подсолнечного масла.

От проблем с продуктами волгоградку спасала работа.

— Тогда я работала в облпотребсоюзе. Меня поэтому проблема с продуктами не коснулась. У нас не было проблем с едой. Хотя по талонам покупали мыло, стиральный порошок, сахар. В магазинах ничего не было.

«На улицу вечерами выходить было опасно»

С дрожью в голосе вспоминает дефолт 1998 года перебравшийся в Волгограда с Донбасса Андрей Бялко.

— У меня тогда рождался старший сын, мне было 19 лет. Нечего было купить и достать. Было очень тяжело. Сейчас намного лучше. Помню только страшный рост цен и полное отсутствие денег и товаров. Толком ничего не было, одна разруха. Спокойно спать не могли, думали о завтрашнем дне. На улицу вечерами выходить было опасно — могли ограбить и избить.

«За талоны на продукты люди давились»

— Самое яркое впечатление, когда колбаса стала миллионной, — говорит Надежда Выстропова. — У нас была мечта купить свой дом. На него копили очень долго. Но всё сгорело. Если бы знали, то потратили деньги раньше.

Волгоградка считает, что поступила легкомысленно, храня кровно заработанные деньги в отечественной валюте.

— Я считаю, что сама виновата. У меня был детский вклад. Со «Сбербанка» после дефолта позвонили — отдали 18 рублей и всё, вспоминает Надежда Выстропова. — Все 90-е было тяжело. Ни жрать, ни чё. С работой было нормально, работала в бюджетной организации. Зарплату после кризиса не повышали. Большим шоком было смотреть на цены в магазинах. Хотя продуктов почти не было. Поначалу были зелёные помидоры и килька в томате, а потом и они исчезли с прилавков. За талоны на продукты люди давились.

«У меня стало больше клиентов»

— Я работал в те времена адвокатом. И дефолт меня не коснулся, — вспоминает Владимир Тухтаров. — Наоборот, появились дополнительные клиенты, которые пострадали после обвала курса рубля. А я сколько зарабатывал, столько и тратил. Поэтому особых сбережений не было. Терять было нечего.

Многие бизнесмены в результате дефолта разорились.

— В августе 1998 года ко мне обратились три человека, которые занимались оптовой торговлей оргтехникой. Они взяли кредит в долларах и поменяли их на рубли, чтобы ехать закупать товар. И вот они влетели! — говорит Владимир Тухтаров. — Как раз это было 18 августа. Через два дня рубль обвалился, и они пришли ко мне. Возвращать им было нечем, и у них появились большие проблемы. А у меня нет. Цены поменялись в основном на товары, которые были привязаны к доллару. Телевизоры и прочее.

— Буханка хлеба стоила 16 рублей, а на следующий день — 50 рублей, вспоминает полковник МВД в отставке Валерий Дьяков. — Зарплата была 2000 рублей. И её после кризиса не повысили. У кого был свой огород — выживали. Производства позакрывались. На скопленные за всю свою жизнь 35 тысяч рублей, мои родители смогли купить себе только пару носков.

С заработной платой в милиции были проблемы.

— Я только пришёл тогда в правоохранительные органы. Заработную плату получали напильниками. Потом начали выдавать тушёнку и вино, — говорит отставной полицейский. — Власть тогда делили бандиты, милиция и ФСБ. Выиграли эту делюгу в итоге фээсбэшники и военные.

— Тогда мы всё потеряли. Остались без штанов. Проснулись, а мы голые. Лично у меня сгорели все сбережения на машину. Сидели без зарплат, хотя я работала на трёх работах: в рекламе, налоговой и в домоуправлении, — говорит дачница-продавщица Елена Савёлова. — Сестра купила машину, заняв деньги в долларах. После дефолта пришлось отдать её кредиторам, потому что таких денег не было. Сейчас опять надвигается что-то подобное.

— Воспоминания начала 90-х годов намного ярче. Тогда потеряли всё. А к 1998 году терять было уже нечего, — вспоминает пенсионерка Наталья Беднягина. — До дефолта я работала в проектном институте, но он закрылся. Ушла работать на ВЗБТ. Там я получала в 1998 году 1500 рублей.

После дефолта надежда улучшить свой жилищный вопрос у Натальи Беднягиной улетучилась.

— Цены выросли не очень сильно. Я тогда хотела обменять квартиру, был выгодный вариант. А тут раз, и всё пропало, — недоумевает волгоградка. — Цены на недвижимость резко поднялись. Деньги поменялись, а зарплаты долгое время оставались маленькими. У завода не было заказов. Мужу зарплату платили пряниками, кирпичами, а нам выдавали автомобильные шины. Мы их потом продавали.

Пожилая женщина искала причину перемен, смотря телевизор.

— Премьер-министр Сергей Кириенко докладывал по Борису Ельцину о падении рубля, а тот отвечал, что ничего не знает об этом и тыкал в Кириенко пальцем. Так как денег не было и терять было нечего, так и пережили. Слава богу завод работал. Но год назад его обанкротили и отдали в офшоры.